Олег Маркелов - Любимчик Судьбы

— И он еще здесь сейчас? — догадался Никсон, представляя, как человек в железной маске сидит где-то в подвале дома Лунгста.

— Да. Во многом я использовал мою клинику не по назначению, стремясь лишь воплотить свой план в жизнь. Я немного перестроил один из корпусов, создав скрытый сектор. Я подобрал несколько верных людей, которых постигло аналогичное горе, и они работают сейчас в этом секторе санитарами. Я собрал в этот сектор со всех клиник и тюрем Федерации маньяков-садистов с гомосексуальной ориентацией. И вот уже несколько лет я, вопреки всем законам и правилам, вопреки врачебным клятвам и этике, отбросив сострадание, выпускаю этих тварей в зал, где живет мой главный пациент. Сейчас он уже почти растение, но растение, все еще способное чувствовать муки. А теперь у меня два главных пациента, и вашему дону Лагару уготована похожая судьба.

— Вы совсем нездоровы, док, — буркнул Малыш и, под впечатлением услышанного, забыв даже попрощаться, выскочил из дома.

Он подавленно молчал всю дорогу до ближайшей станции подземки города Вандера, размышляя обо всем произошедшем за последние дни. Теперь ему стало немного жаль обреченного дона Лагара. Но Малыш заставил себя отбросить эту жалость.

Бросив машину неподалеку от станции и оставив ключ-чип в гнезде, диверсанты растворились в толчее подземки, торопясь попасть в аэропорт Вандера, откуда разными рейсами и разными маршрутами по поддельным документам будут добираться в Киншасу.

Малыш ехал в душной подземке и пытался разобраться в своих ощущениях. Он расплатился со всеми долгами, но не чувствовал ожидаемого облегчения. Единственное, что он ощущал совершенно точно, — это «загрубелость» всех эмоций и чувств. Словно невидимая скорлупа отделила Малыша от всего мира. И сейчас он надеялся только на одно — когда эта скорлупа наконец спадет, он переродится, став немного другим. Таким, каким ему будет легче выжить в этом мире...

— Привет, Бон, — негромко поздоровался Малыш, набрав номер с визитки на общественном стационарном коммуникаторе в аэропорте Вандера. — У меня к тебе еще одно дельце. Нет, встречаться не будем, землячок. Я улетаю сейчас. Мне нужно, чтобы ты легализовал для меня одну игрушку. Ты ведь сам сказал про магазины. Не проблема? Вот и отлично. Да, эта цена меня устроит. Я помню, что твои цены реальные. Оставляю игрушку и деньги в камере хранения. Пусть она после легализации полежит где-нибудь у тебя в шкафу. Буду в Вандере, заскочу забрать. Хорошо. Записывай номер ячейки и код доступа...

— Жаль, что отпуск заканчивается, — посетовал Филби, идущий рядом с Майклом к стоящему неподалеку от парадного подъезда гостиницы «Шаба» армейскому автограву, присланному с базы за возвращающимися отпускниками. — Было бы время, тут можно недурно оттянуться.

— Это точно, — согласился Малыш, неожиданно останавливаясь. — Знаешь, Ралф, спасибо тебе за все, что ты сделал.

— О чем ты говоришь, брат? — отмахнулся тот, но по его выражению отлично читалось, как он доволен благодарностью друга. — Ты ведь наверняка сделал бы для меня то же самое, сложись обстоятельства иначе.

— Конечно. — Малыш благодарно обнял друга, хлопая его по спине. — И я счастлив, что у меня есть такой брат, за которого я готов, не задумываясь, подставить свою башку.

— Это оттого, что твою башку все равно очень непросто прострелить, — рассмеялся Ралф, отстраняясь от друга и извлекая что-то из кармана кителя. — Чуть не забыл.

— Что это? — удивился Малыш, принимая протянутую пластинку.

— Это карта на твое настоящее имя со счетом в Федеральном инвестиционном банке, брат, — гордо объяснил Филби. — Я подумал — не пропадать же нашим деньгам в «Золотом руне». Ну и раскидал по счетам на всех. Они абсолютно чистые. Я их через такую схему прогнал, что ни одна ищейка не докопается.

— Нашим деньгам? — еще больше удивился Майкл.

— Ну конечно. Раз уж я создал этот счет в банке Л агара, то что проку его там бросать? А так всем нам по небольшой надбавке к пенсии. Да еще и процент на инвестициях весьма неплохой. Держи. Остальным я уже раздал. Только твоя карта осталась.

— Спасибо, — поблагодарил Малыш, не чувствуя больше угрызений ни из-за судьбы дона Лагара или майора Лукина, ни из-за этих денег, попросту украденных его другом. Он вдруг почувствовал себя свободным. Свободным от многих обязательств, стереотипов, законов и понятий, которые давили на него раньше. И впервые за долгое время вздохнул полной грудью...