Илья Новак - Некромагия

Темно-зеленые глаза Некроса были словно присыпаны прахом. Странный, противоречивый тип, подумал Владыка. И все же — пока не враг, ведь Чермор искренне полагает, что Мир может достаться ему.

А вот и третий.

Прозрачные глаза Гело Бесона смотрели куда-то даль, сквозь гранитные стены Горы Мира. Бесон был ненамного младше Октона, но гораздо крупнее и крепче. Годы не подточили его. Гело напоминал не чара, а воина: сын богатого землевладельца из Бриты, самой северной части Аквадора, гордый, уверенный в себе. Скорее прямолинейный, чем хитрый, аркмастер холодного цеха пока не проявил себя ни другом, ни врагом. К Октону он был равнодушен.

Зато Бесон ненавидел Сола Атлеко.

Подслеповато щурясь, Владыка перевел взгляд на последнего гостя. А вот это — враг. Главный соперник Гело Бесона в борьбе за власть над Универсалом.

Аркмастер цеха теплой магии, Сол Атлеко был могущественным чаром — во всем Аквадоре он уступал лишь Октону. Неприязнь между Солом и Гело Бесоном возникла с первых же дней их знакомства и быстро переросла в ненависть, слишком уж разными они были. Гело — суровый и немногословный, Сол — подвижный, порывистый, говорливый. Хотя недавно до Октона дошли слухи, что глава теплого цеха предпринимает шаги к примирению с Бесоном. Много лет отдавший изучению древних знаний, Атлеко желал стать хозяином Универсала еще и потому, что в пирамиде находился архив, библиотека, к которой с недавних пор по приказу Октона ему закрыли доступ. А еще под Универсалом хранилось то, ради чего. Сол Атлеко, как подозревал Октон, был готов отдать что угодно.

Его отец — богатый столичный клирик, но всю юность Сол провел на юге, в одной из академий пустыни. Низкорослый, как и Доктус, огненно-рыжие волосы, порывистые движения... В глубине глаз Сола Атлеко горел жадный, злой огонь.

Все пятеро знали, что Октон Маджигасси умирает. Кто-то из четверых гостей должен был стать новым Владыкой Универсала. Трое мечтали об этом, двое были нейтральны, один — врагом. Но никто из пришедших пока не понимал, что задумал старик.

— Все вы, кроме Доктуса, уже несколько раз смотрели туда... — дрожащая рука Владыки указала в сторону небольшого сундука, что стоял на низком столике возле кровати. — Когда в последний раз вы видели Мир?

Они молчали, пытаясь сообразить, к чему он клонит.

— На празднике Тентры, — откликнулся, наконец, Некрос. — Ведь так? — он посмотрел на остальных, ища поддержки. — Вы надевали его много лет назад на празднике Тентры.

— Да. С тех пор прошло семь лет. Кажется, настала пора вновь достать его.

Не отрывая взгляда от гостей, Октон протянул руку к сундуку и поднял легкую крышку. Он заметил, как выпрямился Некрос, как блеснули желтые глаза Сола. Гело лишь слегка повернул голову, а Доктус наморщил лоб, наблюдая за Владыкой. Старик опустил руку в сундук и нарочито медленно достал то, что лежало там.

Мир. Узкая золотая корона, напоминающая обруч с гладкой поверхностью. Никаких узоров, никаких украшений, кроме креста с четырьмя гнездами на концах. В них крепились парангоны разных цветов. Октон поднял Мир, медленно поворачивая, чтобы жемчужины замерцали в огне свечей.

Их называли Слезы Мира. Поднеся корону к глазам, старик увидел наполняющее жемчужины марево: у границ сфер полупрозрачное, дальше оно становилось все плотнее, сгущалось. Каждая Слеза заключала в себе отдельный мир. Одна — зелено-коричневая, мертвенная, вторая — наполненная голубым льдом, который искрился мириадами колющих глаза снежинок. В бесконечном пространстве третьей Слезы что-то полускрытое серебристым маревом перемещалось, кружилось и двигалось из стороны в сторону в медленном механическом ритме. Четвертый парангон заполнял огонь.

Слезы Мира объединяло одно — в глубине их притаилась неясная тень. Октон заметил ее несколько дней назад. Что-то еще очень неопределенное... Хотя ему казалось, что тень постепенно густеет.

— Теперь слушайте внимательно. Нечто движется к границам нашего пространства и нашего времени. Пока неизвестно, что оно собой представляет, откуда взялось и когда точно достигнет цели. Но когда оно окажется здесь, привычной жизни придет конец. Тот мир, который мы знаем, изменится безвозвратно, и я уверен, что в нем не станет для нас места.

Воцарилась тишина. Октон прикрыл глаза, чувствуя, что даже этот короткий монолог утомил его.

— О чем вы говорите? — произнес, наконец, Некрос Чермор. — Все как обычно, я не вижу никаких изменений...