Николай Захаров - Жулики. Книга 1

– Ну, что вы, они часов до 2-х ночи с супругой бранятся. Стены хоть и толстенные, но очень уж они громогласно отношения выясняют. А зовут его Никитой Сергеевичем, как Хрущева. Вы-то вряд ли сего деятеля уже застали, а мне довелось лично общаться.

– Да вы что? Застать-то я его, конечно, не застал, но слышать-то слышал. С самого детства, в анекдотах. А потом его по телеку стали частенько поминать. Оттепель там … Кризис карибский… Ботинком в ООН еще стучал и про Кузькину мать орал. А Сталина вам видеть не довелось часом, Федор Леонидович?

– Нет. Вот с Иосифом Виссарионовичем увидеться не довелось. Я ведь когда из армии демобилизовался, то учиться в университет поступил. И было мне тогда-22– а года всего. Вот как вам сейчас примерно. Ну, а через 8-м лет Сталин умер, и было мне тогда – 30-ть. Аспирантом был. Избавил Господь, от чести такой сомнительной.

– Давайте, Федор Леонидович, я все же отлучусь к соседу вашему. Перебазарю с ним за жизнь, как блатные говорят. Перетру тему. А потом мы с вами, если не возражаете, часок посидим,-

Мишка вышел на лестничную площадку и нажал на клавишу соседского звонка. Дверь была новодел, но выполненная под старину. Звук из-за нее не проникал и Мишка уже начал сомневаться, а есть ли вообще кто-то сегодня дома у соседей, когда она вдруг распахнулась абсолютно беззвучно и, на пороге соседской квартиры он увидел молодую и довольно миловидную женщину лет 30-ти.

– Ну, что трезвонишь, как на пожар? Что случилось-то?– уставилась она с досадой на Мишку:

– «Оторвал, похоже, от чего-то важного хозяйку квартиры. Или ждала кого-то другого, а открыв, увидела меня, вот и не довольна»,– предположил Мишка.

– Мне бы Никиту Сергеевича. Здравствуйте,– Мишка с любопытством рассматривал соседку. А та фыркнула и, повернувшись, ушла в глубину квартиры, даже и не подумав прикрыть дверь или пригласить гостя пройти.

– Никита, это к тебе какой-то парниша, оторви задницу от дивана,– крикнула она: – «Да, нравы здесь, я смотрю, простые. Рабоче-крестьянские. Идиоты не пуганные»,– успел подумать Мишка, заходя в прихожую и прикрывая за собой дверь.

– Кого там еще принесло?– услышал он недовольный мужской голос и в прихожей появился хозяин.

– «Колобок»,– сразу окрестил его мысленно Мишка.

В отличие от персонажа русской народной сказки этот был с руками и ногами, но по округлости фигуры мог, пожалуй, поспорить со сказочным. Сходство добавляло и отсутствие растительности на голове «Колобка». Голова была выбрита до зеркального блеска и наверняка в солнечную погоду, способна была пускать солнечные зайчики. Идеальной, шарообразной формы, и нос с ушами выглядели на ней, как что-то лишнее, не обязательное и даже кощунственное. Ну, а весил этот «Колобок» никак не меньше центнера, при росте в метр пятьдесят.

–«Бывают же феномены»,– подумал Мишка, рассматривая соседа Академика. Одет был «Колобок» в спортивные треники и майку с надписью «Adidas». На шее, как и положено, по нынешнему этикету «аристократии помойки», висела цепура из дутого золота. «Колобок» что-то жевал. Видимо от трапезы оторвали бедолагу, и по этой причине лицо его выражало крайнюю степень раздраженности, едва сдерживаемую, но готовую выплеснуться немедленно.

– И чево надо? От кого?– «Колобок» смерил Мишку с ног до головы, пренебрежительным взглядом.

– Здороваться надо, жиртрест,– решил сразу поставить хама на место Мишка и, не давая опомниться «Колобку», продолжил: – Что били мало в детстве? И хлеборезку захлопни, сквозит.

– Ты хто?– растерялся «Колобок» и он же по совместительству полный тезка Хрущева.

– Хрен в пальто! Внук я соседа твоего, Никита Сергеевич,– Мишка оскалился в улыбке вампира.– Жалуется он на тебя, козлину. Говорит, проходу не даешь, потрох сучий. Вот я и зашел перетереть на эту тему. Меня Михаилом звать. А кореша Жуком называют. Может, слышал? Вижу, что не слышал. Жаль. Не повезло тебе, барыга.

– А, а я что? Я ничего. Я только хотел квартирку выкупить у Леонидыча. По-доброму. Ему куда одному такая?– начал оправдываться «Колобок», сразу почувствовавший, что парень из «имеющих право» и превратившись в «тварь дрожащую».

– Засохни. Еще раз услышу про твои художества, пузырь,– по асфальту размажу. Где попало гадить будешь, дерьмо собачье. Под кем ходишь? «Крыша» спрашиваю кто? Я так и думал. Можешь у них обо мне справки навести. Разрешаю. И учти, сволота, что повезло тебе сегодня сказочно. Настроение у меня не живодерское. Уяснил?– «Колобок» закивал круглой головой.