Александр Шапочкин - На чужих рубежах. Посев

Сама по себе скорлупка была довольно гибкой, но обладала рядом серьёзных ограничений. Так, например, на корточках с гопниками семки полузгать в ней не получится. Максимальное приседание чуть ниже уровня обычного стула, конечно насчитанного под мой новый рост. Хочешь опуститься ниже — вставай на одно колено. Нормально согнуться — тоже не получалось, так что при необходимости поднять что-то с земли, будь добр принять всю ту же позу рыцаря перед дамой.

Имелись также существенные ограничения и в поворотах — максимум на девяносто градусов, да и отжиматься нормально плечи мешали массивные плечи. Когда же я изобразил прыжок, громыхнуло так, словно кто-то уронил гружёный болтами самосвал, хотя здесь скорее всего виновато было замкнутое помещение и сам пол, оказавшийся на удивление прочным.

«Всё мне с тобой понятно приятель! — подумал я, мысленно обращаясь к бронекостюму. — В разведку с тобой идти — смерти подобно. Несмотря на все твои убер-навороты».

Действительно. На мой взгляд «Фантом» был идеален для прямого боестолкновения с противником, штурма или зачистки. Огнестрел моего времени для него — вообще не помеха, что слону дробина… а вот нынешнее оружие. Память радостно убеждала меня, что скорлупка может выдержать несколько прямых попаданий из ручных плазмомётов земного производства, а лучевое оружие против неё вообще бесполезно.

Я зацепился за слово «земного», попытался вспомнить: «А бывает ли ещё какое-нибудь?» и тут же словно на глухую стенку нарвался. Внедрённая в меня память содержала какие-то туманные намёки на «возможных противников», а вот «кто» они или «что» они — оставалось для меня тайной. В результате я решил не торопить события.

Подхватив контейнер с оружием, я не торопясь, в вразвалочку зашагал на выход. Заждавшаяся меня дверь радостно взвизгнула музыкальным переливом и с шипением раскрылась, выпустив вместе со мной клубы невесть откуда взявшегося пара.

— Юнит Фантом-02 0379 готов к несению службы! — услышал я из глубины броньки неведомо откуда взявшийся приятный женский голос. — На текущий момент прямых распоряжений Божественного не имеется.

Я в очередной раз завертел головой. Передо мной была… площадь. Наверное. Хотя больше всего это напоминало огромный балкон, висящий на стене искусственной пещеры, созданной всё тем же повёрнутым на научно фантастических фильмах дизайнером. Циклопическую. Разбитую на палубы-ярусы, в центре которой высился самый что ни на есть настоящий город, центром которого служил хайтек-небоскрёб, упирающийся шпилем в самый центр свода.

Память немедленно подсказала мне, что то, что я вижу — ничто иное как колонизационный модуль в маршевом состоянии, являющийся заодно и космическим аппаратом. Вот долетит он до выбранной Кулуна-дативи атмосферной планеты, приземлится и немедленно развернётся в самый настоящий город. Первый оплот человечества в других мирах. И вот тогда — заживём… мда-а…

Народу на улицах-палубах и перекинутых между ними мостиках было не то, чтобы очень много. На глаз человек сто — сто пятьдесят. Первым делом взгляд естественно зацепился за такие же рослые, как и я фигуры, другие же, помельче я принял вначале за «кукол», тех самых Homo Equium, однако я быстро понял, что ошибаюсь. Передо мной были не «Кены» и «Барби» а самые что ни на есть настоящие люди. Большинство правда радостные до идиотизма, прямо как та, встреченная мною ранее Фантом-03, однако встречались и другие, зачастую самые неожиданные проявления эмоций.

Так, например, у соседнего вросшего в стену пилона, возле шлюзовой двери, как две капли воды похожей на ту из которой я только что вышел, прямо на полу сидел человек. Обычного на мой взгляд роста, довольно субтильный. Обхватив голову руками, он слегка покачивался из стороны в сторону. Жёлтая, почти лимонная кепи с зелёным треугольником валялась неподалёку, пиджак раскрашенный в те же цвета был неаккуратно запахнут, а под ним виднелся наполовину застёгнутый гидрокостюм с разорванной на груди майкой.

Я и в прошлой жизни имел довольно острое зрение, а в нынешнем теле так и подавно, так что я прекрасно видел, как шевелятся его губы. Он что-то говорил, бормотал себе под нос, однако расслышать «что», на такой дистанции было невозможно. Мимо мужчины проходили «полезные идиоты», как я окрестил для себя «улыбающееся большинство», он тянулся к ним, что-то говорил, некоторые останавливались, рассматривали его словно диковинного зверька, потом разворачивались и шагали по своим делам дальше. Другие же и вовсе игнорировали этого человека и тогда он трагически вскидывал руки к далёкому куполу и невнятно кричал, размазывая катящиеся по лицу слёзы.