Денис Деев - Я – другой. Книга 1

Сознание вернулось резким толчком. Душа восторженно парила, собираясь наконец отправиться на небеса, как вдруг ее схватили и грубо запихнули обратно в тело. Гвоздев дернулся, обнаружив, что обломки перекрытия и масса земли надежно его придавили. Какие только сценарии возвращения на Землю он не проигрывал в мыслях, но предположить не мог, что через пятнадцать минут после приземления его попытаются убить, а потом и вообще похоронят заживо.

Запечатало не насмерть. Гвоздь не смог подняться, но чуть проползти вперед у него получилось. Он коснулся чипа на запястье и активировал ночной режим зрения. Глазные протезы, лишенные зрачков, получали в несколько раз больше света, чем обычный человеческий глаз. Безопасник смог разглядеть, что сверху его привалило надежно. Обломки бетонных плит весили столько, что опустись они чуть ниже, раздавили бы его в лепешку. Только кровь с кишками во все стороны брызнула бы. Поэтому шевелить обломки над головой было чрезвычайно опасно. Но Гвоздев оказался зажат в какой-то норе, по которой он стал активно продвигаться вперед, ужом протискиваясь по завалам. Выползя из-под обломков, Гвоздь очутился в широком канализационном тоннеле, по которому можно было ползти относительно свободно.

Пол тоннеля был покрыт толстым слоем пыли и мелкого мусора, оплетенного толстой и чрезвычайно липкой паутиной. Гвоздь нацеплял на себя столько этой гадости, что когда наконец выбрался на поверхность из решетки в бетонном колпаке, то выглядел точь-в-точь как леший. Расшатав и выдернув один из прутьев решетки, Гвоздев вооружился. Железный прут мог разве что краску поцарапать на броне серых, но его тяжесть в руке внушала пусть и мифическую, но уверенность в себе.

Безопасник крепко призадумался. Куда ему податься? Попробовать пробраться к челноку, захватить его и подняться на орбиту? А оттуда попытаться связаться с военными или гражданскими властями. Ведь что бы ни произошло на Земле за время их полета, но какое-то правительство должно было остаться. И оно не должно было захватывать космических путешественников таким образом. Значит, экипаж «Пилигрима» атаковала какая-то террористическая или военизированная группа другой страны. Но кто бы космонавтов ни атаковал, воевать против них с куском арматуры в руках было глупостью. Гвоздь и людей своих не спасет, и себя погубит.

На орбиту можно не подниматься. В чип на запястье встроен модуль связи, который можно запустить на поиск сигналов с любых военных объектов. Гвоздь коснулся запястья и выбрал нужный пункт в системном меню. О! Чип тут же нашел маркер разрушенного космодрома, на котором он сейчас находился.

«Алексеевский космодром. Код – ЗМ-1547. Координаты: 54.902-82.600».

Код космодрома был гражданским. Военный чип Гвоздя имел минимальный набор команд для взаимодействия с компьютером таких объектов. Но центральный компьютер космодрома на запросы никак не реагировал. Скорее всего он был мертв, как и все остальное оборудование центра управления полетами. Работал только маркер – черная, наглухо заваренная коробочка с автономным питанием, отправляющая в автоматическом режиме название объекта и его координаты.

Приемник в чипе был маломощным: чтобы поймать сигнал от объекта, надо было приблизиться к нему почти вплотную. Но вот на челноке установлен мощный передатчик, с которым чип мог работать в паре. С его помощью Гвоздь мог бы получить сигналы от объектов за сотни километров и постараться связаться хоть с кем-нибудь, от кого можно получить помощь и уже совместными усилиями освободить захваченный в плен экипаж «Пилигрима».

Решено. Ключевым элементом в любом плане был челнок, к нему Гвоздь и решил пробираться. Тем более что арматура – это хорошо, но штурмовая винтовка, лежавшая в космическом аппарате, куда лучше. Пока Гвоздев путешествовал, знакомясь с достопримечательностями местной канализации, и ломал голову над тем, как же жить дальше, разрушенный космодром укутался в сизое покрывало сумерек. Что еще больше упрощало скрытное продвижение Гвоздя.

Ползать на животе в скафе высокой защиты было сплошным удовольствием. Камни, ветки и прочий мусор, способный снять с кожи стружку, если ты в обычной одежке, в доспехах совсем не ощущались. Гвоздь заприметил своего старого знакомца – старый подбитый танк – и, резво шевеля коленями и локтями, направился к нему. Когда подполз ближе, осознал, что его скаф только на то и годится, чтобы от мусора защищать. Лобовая плита танка-робота, принявшая на себя залпы серых, стекла на землю струйками, где и застыла симпатичной зеркальной лужицей. Поймай Гвоздев спиной хоть один такой выстрел, хоронить пришлось бы сизый пепел. Приложив ладонь к борту искореженной машины: «Спасибо, брат!» – Гвоздь двинулся дальше.