Марцин Подлевский - Глубина - Прыгун

Удар, похоже, пришелся в цель – доктор заметно побледнел.

– Ты закончил? – спросил Миртон. – Вся твоя чушь страшно меня утомляет. Настолько, что у меня возникает желание попросту вышвырнуть тебя из шлюза. Молчи, Джонс, – резко предупредил он, бросив взгляд на уже открывшего рот доктора. – Сейчас говорю я. Во-первых, во всей этой твоей идиотской концепции я вижу кучу пробелов, Фим. Не буду унижаться до того, чтобы объяснять тебе элементарные принципы логики – у меня нет времени на подобную ерунду. Так что перечислю лишь ошибки в твоих предпосылках, – он устало потянулся к стакану. – Прежде всего ты исходишь из предположения, будто я принимаю стабилизатор, и что он нигде не продается. Это первая твоя ошибка, а из нее следуют остальные. Мне жаль тебя разочаровывать, но я не употребляю СНС по той простой причине, что мне это не нужно. Я не пролетел через Глубину без стазиса. Если бы было так, мой мозг давно рассыпался бы в труху – как я понимаю, единственное, в чем мы с тобой согласны.

Он отхлебнул виски, весело глядя на торговца, хотя глаза его источали холод.

– Не делай из меня дурака, Миртон, – процедил Тартус. – Все сходится. Вся эта история с «Драконихой» дурно пахнет. Мне известно, что корабль имел частично призрачную структуру, словно прошел не до конца.

– А кто, собственно, тебе об этом сказал?

– Я добрался до потокового доклада Контроля Альянса.

– Он блефует, – Гарпаго решил, что самое время вмешаться. – Протоколы…

– Протоколы-пердиколы, – фыркнул Фим. – Все можно купить, док. Вопрос лишь в цене. Информация, как и лояльность нашей дорогой Спети, продается тому, кто больше предложит, – улыбнулся он.

– Это ничего не доказывает, – возразил Грюнвальд. – Призрачная структура могла означать, что «Дракониха» не вышла из Глубины до конца, но команда в любом случае пребывала в стазисе. Подача стазиса регулируется Сердцем, которое управляет счетчиком. В случае проблем с восстановлением физической структуры подача «белой плесени» прекращается с задержкой.

– Говно это все. Ни один гребаный компьютер, даже некастрированный искин, сам не проверит, достиг ли он уже нужных физических параметров. Это может сделать только посторонний наблюдатель. Для корабля-«призрака» и его команды внешне все нормально, – Фим не смотрел на Миртона, с интересом разглядывая пивную банку. – У них сдвиг в векторе реальной плоскости, который сами они оценить не могут, если только не будут в сознании. Лишь пребывающий в сознании разум способен заметить, что что-то не так. Вас всех разбудили, может, за исключением дока. Или что-то не вышло со стазисом. И я хочу знать.

– Во имя Ушедших, Тартус… – Миртон отставил стакан и многозначительно взглянул на потолок. – Что, во имя Напасти, ты хочешь знать?

– То же, что и все, – пожал плечами Фим. – Я хочу знать, что на самом деле находится в Глубине. Что ты там видел, Грюнвальд. И сколько ты намерен мне заплатить, чтобы об этом никому не стало известно. Ибо если я прав, то вскоре ты станешь самым разыскиваемым засранцем во всей Выжженной Галактике. Человек, который в сознании побывал в Глубине и не сошел окончательно с ума? Миртон… Одно твое яйцо стоит дороже, чем алмазное ядро белого карлика.

Затянувшееся молчание прервал смешок Грюнвальда. Капитан «Ленточки» смеялся, хотя взгляд его оставался холодным.

– Меня не интересует вся эта чушь. За одну только попытку шантажа мне следует вышвырнуть тебя из шлюза, Фим, – наконец проговорил он хриплым от смеха голосом. – Может, так и сделаю.

– Не сделаешь.

– В самом деле? Грозишь мне на моем корабле? – Миртон встал и оперся о стол. Глаза его сузились, лицо исказилось в гримасе едва сдерживаемой ярости. Казалось, он сейчас взорвется, словно граната с выдернутой чекой. – На моем корабле? Что может меня от этого удержать, ты, галактический кретин?

– Только то, – пожал плечами Фим, – что это вовсе не обычная банка с пивом.

Капитан и доктор в замешательстве переглянулись.

– Это электромагнитный импульсный передатчик, – объяснил Тартус, глядя, как Грюнвальд медленно, словно в кошмарном сне, оседает на стул. Гарпаго машинально попятился, шаря в поисках невидимой опоры. – Естественно, он достаточно примитивный, с небольшой поражающей силой, но ее вполне хватит, чтобы выжечь большую часть данных из этого древнего трупа, который ты называешь кораблем. Без всякого риска для «Кривой шоколадки».

Он не лгал. ЭИП редко использовали для атаки на корабль снаружи – шансы на уничтожение данных в компьютерах были ничтожны, корабли успешно защищало магнитное поле и сам корпус, устойчивый к большинству подстерегавших в космосе опасностей, по сравнению с которыми электромагнитный импульс был сущей мелочью. Однако одно дело – стрелять ЭИП-ракетами или гранатами в космическом пространстве, и совсем другое – включить передатчик внутри корабля.