Дмитрий Манасыпов - Чистильщики пустошей – 3 - Мэдмакс

– Табаку привозного, вкусного.

– Сахарок вдруг…

Дед Стах покосился, жучино шевеля жесткими острыми усами, сплюнул.

– Чей-то? – удивился Кругаль.

– Наемник, – буркнул дед Стах, – натурально, самый настоящий.

Старики замолчали. Сердито. Купца им хотелось куда больше и чуть меньше, чем спокойных ночей, ставших редкостью.

– Прям наемник? – Кругаль недоверчиво сморкнулся, покосился на липкие пальцы и долго стряхивал. – Чё, с кулеметом прям?

– И еще с гранатометом и ранцем на три выстрела. И с зениткой в тачке.

Деды замолчали сильнее.

– Да ну вас, – дед Стах убрал трубу и взялся за «слонобой». – Ни хрена не понимаете, ни умного чего, ни шутки. Пойду встречу. Крикните часовому, чтоб стрелять не вздумал.

Старики поворчали, но отрядили младшего, всего шестой десяток доедающего Сурка, к воротам. И остались сидеть, интересуясь и сверля глазами то крепкую, чуть косоватую спину Стаха, обтянутую оливой офицерского френча, то еле видного и спокойно идущего парнягу с животиной. Ишь, однако, наемник. Эвон, откуда да зачем он здесь?

Дед Стах шел, скрипя гравием под подошвами. В такт, пусть и тихо, скрипели сапоги. Хорошие сапоги, пятая пара, оставшаяся с самой Полуночи, и им конец приходит. А такие сейчас запросто так никто и не стачает. Разве в городе… только в город не ходок же. Жалко сапоги. Да и много чего жалко. Детишек вон, к примеру, жальче сапог.

Купец, ага, держи карман шире. Наемник, хоть и давненько Стах таких не видывал. Когда там?.. Ну да, как Альянс вроде сообразили создать, так попритихли этакие господа. Кто притихать не хотел, развесили вдоль дорог, или натыкали на колья, как жуков на булавках. И правильно. А то раньше-то… Раньше не продохнуть было. Туда-сюда, туда-сюда, банда за бандой, сволочи. Село это заново раз пять отстраивали, а сколь баб попортили, сколь пацанвы перебили?

«Слонобоя» дед Стах, дойдя до нужного места, положил на каменюгу, скрытую за густым колючим кустом и решил передохнуть. Понятно, один в поле не воин, пыли ниоткуда не видать, знать никакой отряд к ним не идет. Но мало ли, стоит выждать парня с кибермулом. Минут пять еще и выйдет тот на поворот, ведущий к селу.

Наемник… Дед Стах сплюнул. Этого брата он за версту отличит от других. Все при нем.

Когда кто кибермула видел? Шкура вытертая, но с латками, так положенными, что в трубу еле рассмотрел. Два приклада по бокам торчат, заводские, тут не перепутаешь. Кто другой подумал бы про новодел, но уж точно не бывший юнкер. Эти самые приклады Стах столько раз чистил, складывал, ломал, что не забудешь.

Куртка не наша, хотя с армейских запасов. Помнится, что с Северо-Американских Штатов такая темно-зеленая форма приходила перед самой Полуночью, как дружеский знак. Или подачка, тут не поймешь. Кожаные ремни с подсумками по груди, на бедрах по кобуре, из-за плеча тоже приклад. Оборуженный по самое не балуй, значит. Ну, надо же, каков серьезный парень.

Дед Стах взвел «слонобой», недовольно прищурился, все еще не видя наемника на дороге и… И так ничего не услышал, когда сзади, чуть мерзко холодя, в затылок уперся ствол.

– Моложе никого не нашлось? – голос неприятный, колкий, дерущий наждаком, такой… офицерский голос-то. – Руки убери с ружья.

Дед Стах руки убрал. Влип, черт бы его побрал. Старый стал, чего уж.

– Повернись.

Повернулся. Да, внешность у парня под стать. Неприятная наружность, даже очень.

Высокий, кожа да кости, хотя руки, видные из-за закатанных рукавов, крепкие, блестящие канатами из мускулов с сухожилиями. Глаза темные, злые. Волосы короткие, торчат еле заметными неровными прядями вверх. Весь он такой, похожий на ежа, колючего и острого.

Наемник покосился на «слонобой», оглядел деда Стаха и уверенно вытащил из потайного кармана френча плоский пистолетец. Но убрал собственный, серьезный такой револьвер, в кобуру.

– Здравствуйте.

Дед Стах подкрутил ус, сплюнул.

– По здорову.

– Нет никого моложе в селе? Или так уж вышло?

– Правильное замечание.

Наемник кивнул.

– Вы знаете Исаака Вайссмана?

А вот здесь пришлось удивляться. Но уж кого-кого, а Исаака Вайссмана, второго человека на селе, живущего со своим собственным именем, дед Стах знал.

– Зачем он тебе?

Наемник убрал револьвер, пожал плечами.

– Он меня позвал. Передал письмо, сказал, есть работа. Кто-то у вас здесь людей жрет.

Дед Стах сглотнул слюну, не веря услышанному и перевел взгляд на широкий пояс остро-колючего незнакомца. Туда, где ждали своего часа револьверные пули. И вгляделся в их головки. Выпуклые миндалины бликовали от уходящего солнца чистым прозрачным блеском, что бывает только у хорошего серебра.