Михаил Титов - Смысл существования

– Стоит ли так себя утруждать из-за одного-то человека? – спокойно спросил мужчина. – Остальных вы уже всех встретили.

– Не-ет, так не пойдёт. – помахал пальцем бандит. – Наша цель – полное истребление. Геноцид, если вам так понятней.

– Тогда придётся ждать. Где он я и сам не знаю. Он мне своих путей не рассказывает, в географии нынешней посильнее меня будет. Должен вернуться со дня на день.

– А нафига нам вас в живых до этого держать? Может пора?

– Он за нашими трупами вряд ли пойдёт. – усмехнулся пленник, сохраняя хладнокровие. – Не настолько мы ему ценны, чтобы похоронами заниматься.

– Ха! А за живыми пойдёт? Да он небось, если увидел, уже смотался восвояси. Короче так, давай его приметы и тогда вы умрёте быстро. А если нет, то тогда сейчас мои бойцы уединятся в одной из комнат с твоими дочерями.

Мужчина сжал кулаки и уже хотел что-то ответить, но вскинув голову увидел, как в проём двери входит ещё один человек. Он его увидел раньше бандитов, поэтому тот, кто стоял возле двери, даже не успел понять, откуда в его шее появилось сквозное отверстие от ножа. Три хлопка револьвера оборвали ещё три жизни, а вошедший резко сместился в правую часть комнаты. Поэтому, когда главарь и оставшиеся в живых члены банды, стоящие рядом, начали только поворачиваться в его сторону, гулкий залп дробовика ударил им по ногам, повалив всех разом. Зал наполнился отчаянными криками боли бандитов и визгом девушек. Последние, впрочем, довольно быстро замолчали, увидев гримасу недовольства от человека, резко изменившего ситуацию.

Одного из раненых он добил сразу, пальнув почти в упор из револьвера в голову, а от остальных отшвырнул пинком оружие и присел на корточки возле главаря.

– Это кого из них ты бойцами назвал? Этих? Или тех, кто на первом этаже делали вид, что вас прикрывают?

– Ты кто, мать твою, такой? – прохрипел главарь.

– Тот, кого вы ждали. Бродягой зовут. Давай так – вы мне сейчас расскажете, кто вам заказал эту комедию, и сразу же перестанет болеть. По рукам?

– Иди ты.

Очередной выстрел прошиб правое плечо бандита и тот в новом приступе крика откинулся навзничь. Калибр револьвера был серьёзный, руку восстановить уже вряд ли получится. Наёмник перевёл взгляд на второго выжившего. Тот затрясся и внезапно пролепетал:

– Б-бродяга? Тот самый, про которого байки рассказывают на Перекрёстке?

Перекрёстком называлась обширная площадка на схождении двух основных направлений, которые вели к наиболее обжитым местам. Дорогами их назвать язык не повернулся бы, но движение там было регулярное, так что от окружающей местности проторенные пути отличались. На этой площадке велась основная торговля этого мира. Туда везли свой товар со всех краёв и продавали либо обменивали его на другой – более необходимый. Естественно там располагалось множество трактиров и харчевен, в котором предпочитали искать заказы наёмники самого разного профиля.

Бродяга усмехнулся и, откинув барабан, начал набивать револьвер патронами. Побледневший главарь нашёл в себе силы злобно глянуть на своего сообщника и даже пытался что-то из себя выдавить, но не успел.

– Да мне, если честно, ваша исповедь и не нужна. – проговорил наёмник, с щелчком вернув полный барабан в боевое положение. – Тут и самому догадаться можно. Это я так, развлекаюсь. Естественно это заказ кого-то из местных, со стороны пытаться такой беспредел провернуть не позволят никому – в нужный момент приедут и себе отожмут. А если вы такие уверенные, то либо полные дебилы, либо прикрытие у вас всё-таки есть. Хотя не, дебилы вы однозначно – и так, и так. Но если вы тут ещё и ждать собирались… меня.

На этих словах Бродяга хмыкнул и посмотрел в сторону мужчины, который напряжённо вслушивался в разговор. Тот слегка сконфуженно отвёл взгляд.

– Значит явно за вами кто-то стоит. – продолжил наёмник, вновь сфокусировавшись на бандитах. – Из всех местных, кому хоть насколько-то может быть интересна эта дыра, можно выделить только три группировки. Одна из них отпадает сразу – их главный работает со мной и прекрасно знает, что я веду дела и здесь, да и намекал ему как-то, что мои крошки хлеба с этого стола лучше не подбирать – дороже обойдётся в будущем. Остаются банда Корнея Широкого и Триада.

Главарь ни одним мускулом не подсказывал на верном ли пути идут размышления. Впрочем, его мышцы сейчас и так были стиснуты спазмами. Его помощник и вовсе был в какой-то тоскливой прострации. Наверное, вспоминал самые жуткие рассказы, которые слышал про этого человека, и тихонько прощался с жизнью.