Владислав Болтунов - Пожиратели душ

Агигор и Аназол умерли в одну ночь с разницей в двадцать минут. Они пролежали в своей лаборатории под землей пять дней, прежде чем их организмы перестали цепляться за жизнь. От некогда исполинских могучих тел остались лежать только скелеты, обтянутые кожей. Их путь к смерти был крайне болезненным, а под конец и вовсе бессознательным. Агигор умер последним. Он очнулся там же, где и лежал до этого. Его тело было вновь покрыто мускулами, по которым бежала сила.

– Агигор, как я рад тебя видеть, я ждал тебя.

Пред ним стоял Аназол, протягивая свою трехпалую руку. Он помог встать своему старому другу и крепко обнял его.

– Я тоже рад тебе. Черт, да ты прибавил полтонны, давно я тебя таким не видел. Хотя я и сам свое тело поначалу не признал. Здесь все так, как было при жизни, единственное, что меня смущает, так это то, что все черно-белое даже эта кровавая комната. Боюсь предположить, мы в каком-то ионном зеркальном измерении?

– Если ты боишься своих предположений, то не увидишь истину, а ты к ней близок. К твоему счастью, у меня есть ответы на все вопросы. Это параллельная вселенная. Задолго до того, как мы отправились разведывать потенциальные планеты для жизни, я пытался доказать ее существование. Вместе с коллегами-единомышленниками мы создали машину, с помощью которой можно было высвобождать душу и жить в параллельной реальности. Но мы так и не провели испытаний, правительство прекратило нашу экспериментальную работу, однако я многое смог узнать об этом мире. Я тебе обо всем расскажу, но не здесь, нам нужно срочно найти Антилесу, она покинула лабораторию, и сейчас она совсем одна. Я бы отправился за ней, но не хотел потерять и тебя, мой друг.

– Ну ты и засранец, почему же ты раньше не говорил нам о том, что нас должно ожидать после смерти?

– Не знаю, не хотел внушать надежду, ведь на тот момент это были всего лишь теории.

Агигор бегло пробежался взглядом по лаборатории. Воспоминания об этом месте не были радужными, так как он всей душей ненавидел свое существо. Их раса была одной из самых разумных в галактике, как и самой безжалостной к другим биологическим видам. Они по своей природе были исключительно плотоядными существами. В бою им почти не было равных, при росте четыре метра их враги в большинстве своем были не велики, и убить их не составляло большого труда. Главным их козырем в схватке против более сильных соперников был смертоносный яд, который вырабатывал организм. Он скапливался на двухметровом подвижном хвосте и, как правило, всегда вонзался в потенциальную жертву. В течение часа жертва размягчалась и была готова к употреблению. Их зубы с лёгкостью перемалывали кости, а желудочный сок переваривал почти любую субстанцию. Предварительно они снимали кожу с жертв своими острыми загнутыми когтями и извлекали кишки, но не всегда.

Земля для них была бы шведским столом, если бы не вирус. Людей они, как правило, не употребляли в пищу, но использовали в качестве подопытных и рабочей силы.

Лаборатория как раз таки была построена с помощью человеческой силы и их гениального ума. Это было железобетонное помещение площадью в семьсот квадратных метров и высотой в шесть с половиной метров. Оно состояло из четырех секций: жилой, обеденной, экспериментальной и энергонакопительной. Энергией помещение снабжал небольшой ядерный реактор, работавший на уране двести тридцать пять. Три резервуара с водой служили источниками пара, который вращал лопасти турбины, вырабатывая энергию для компьютеров и семидесяти криогенных камер, в которых хранили подопытных. Их обеденный зал был заполнен шкурами съеденных животных и стационарными сосудами, в которых хранились кишки и экскременты. Это была комната без стола и стульев, в ней были лишь крюки, на которых подвешивалась туша, и холодильники, где она хранилась. Жилое помещение было окрашено в темно-алый цвет. В нем находилось три золотых кровати, на которых лежали толстые матрасы, сшитые из шкур животных и набитые пухом. Комнату украшали чучела зверей, подвешенных к стене и стоявших на подиуме, укрепленные металлическим каркасом.

Агигор ненавидел эти чучела, в отличие от своих собратьев. Когда он смотрел на них, он погружался в раздумья о своей хищной сущности. Он вспоминал в подробностях каждую свою жертву, какие звуки она издавала, как пыталась сопротивляться. Но остановить себя он никогда не мог, его звериное естество в процессе подавляло разум, делало его безжалостным убийцей. После всего оставались только воспоминания об убийствах, которые каждый раз терзали его разум.