Александр Зорич - Стальные грозы

– Как это понимать, товарищ полковник?

– Войду туда, поговорю с ними. Я ведь сам таким был! Еще и похлеще! Хулиганил напропалую! В интернате отмучился полтора года, в мастерских слесарных палец потерял. Психологию знаю этого всего… Вот этого «против всех».

– Ну, Бог в помощь, – сказал Растов. – Главное, «Сигурд» не забудьте.

– Обижаешь, майор, – сказал Портной обиженным голосом и отключился.

Август, 2622 г. Дошанские рудники Планета Тэрта, система Макран

Выполняя приказ полковника Портного, экскаватор прекратил работу.

Еще какое-то время грунт шуршал, сыпался, оползал. Потом все стихло, пылевая завеса неожиданно быстро осела, и Растов безо всякого ноктовизора смог разглядеть впечатляющую картину.

Рудник был вскрыт сверху донизу, да так, что были видны все ходы, штольни, лазы и вентиляционные шахты.

Чем-то все это неуловимо напоминало человеческий мозг после удаления крышки черепа из передачи «Занимательная анатомия для полуночников»…

Ну и, конечно, не обошлось без подземных вод. По опрокинутой клети лифта барабанила мутная белесая капель. Меж гнутых рельсов струился карминный ручей. Водопадом спускалась вниз охряно-желтая речушка.

Растов тревожно наблюдал за крепко сбитой фигурой полковника Портного.

Энергично размахивая руками, полковник поднялся по осыпи, уверенно перешагнул через ручей и вошел в единственный не загроможденный обломками отвор штольни.

Растов испугался было, что полковник столь же бодро прошагает дальше и исчезнет из глаз.

Но Портной, конечно, не был дураком.

Он встал так, чтобы за ним могли наблюдать и снайперы мобильной пехоты, и пулеметчики-танкисты.

Только сейчас Растов понял, что этим незапланированным и, в общем-то, ненужным актом личного героизма полковник пытается скрасить общую этическую безвидность операции.

Полковник заговорил, адресуясь куда-то в глубь штольни.

Его слова усиливал громкоговоритель экзоскелета. Но Растов совсем не слушал.

Он с тревогой поглядывал то на экран сводной тактической обстановки, то на многочисленные кротовины, вскрытые роторным экскаватором, то на рельсу, костью открытого перелома торчащую из глиняного отвала над входом в штольню, где стоял Портной.

Внезапно парсер тревожно пискнул, предупреждая о появлении новых целей в поле зрения.

Тут же встрепенувшийся Игневич крикнул: «У меня в прицеле трое!»

Из взводов доложили, что тоже наблюдают партизан.

И в самом деле, едва не в каждой второй кротовине теперь маячила замазанная глиной физиономия юного борца за меченосные и огневые идеалы зороастризма, религии мира и добра.

Причем, вопреки ожиданиям танкистов, все они были вооружены.

Поголовно!

Один пистолетом-пулеметом «Куадж». Другой – трофейным автоматом «Алтай». Третий – школьной мелкашкой. Четвертый – гарпунным ружьем для подводной охоты. Пятый – пистолетом…

Но самое главное: почти все мерзавцы держали под прицелом спину полковника Портного!

И если поверить в то, что пули «Куаджа» со ста пятидесяти метров не только попадут в русского офицера, но и пробьют пластины его экзоскелета, было невозможно, то вот, например, уже очередь из «Алтая» представляла для переговорщика известную опасность.

Не говоря уже о всережимной винтовке.

Видно стрелка не было, но характерную сигнатуру лазерного целеуказателя винтовки считал чуткий «Сармат» растовского танка.

«Вот упорные, сучата. И не разбежались же! Хотя мы давали им возможность… Вся ночь у них была», – подумал Растов с печальным вздохом.

При этом приходилось признать, что удивляться, по сути, нечему. Армия Конкордии, как показала минувшая война, увы, воевать умела. А из кого она состояла? Да вот, в значительной степени, из таких же пацанов, только подросших на год-два.

Главное ведь не возраст, а характер. И то, мыслит себя мужчина несокрушимым воином, вставшим на сторону истины, или нет.

Эти, конечно, мыслили.

Портной, который сразу понял, что попал в переплет, проявлял чудеса хладнокровия. Он немедленно связался с Растовым.

– Вот! Я же говорил? Все тут, на месте! – радовался он. – Вы, главное, не стреляйте.

– Товарищ полковник, – сказал Растов вкрадчиво, – а может, не будем дипломатию разводить? По счету «три» падайте на землю. А мы их всех – ураганным огнем… Мне, конечно, такой вариант совсем не нравится. Но если по уставу… Ведь у них боевое оружие и они угрожают жизни командира!