Александр Зорич - Стальные грозы

Вдали чернели рядком выходы из штолен.

А в центре карьера краснело… озеро!

– Карьер тут будь-будь подтопило. Есть глубины в десять метров и даже двенадцать!

– Ничего себе! А как же это получилось?

– Да как-как… – Портной нахмурился. – Когда-то здесь круглосуточно работали насосы, грунтовые воды откачивали… А когда война закончилась – все разбежались… Насосы встали. Вот и натекло…

Растов пригляделся.

Действительно – то тут, то там по пепельным стенам карьера струились ржавые ручейки.

– А отчего вода красная? – спросил Растов. – Водоросли какие-то?

Полковника вопрос рассмешил.

– Да какие водоросли? – хохотнул он. – Соли железа! Я тут с инженером местным спознался, Тугани его фамилия… Очень дружелюбный. Хочет комбинат восстановить. Пацанву жалеет. Ну то есть, кхм… наших бандитов. Все карты предоставил, информацией снабжает…

– Здорово, что такой кадр подвернулся. Сэкономит нам массу времени!

– Так и я о чем! – Портной улыбнулся, обнажив здоровые зубы крестьянского сына.

– Но все-таки, товарищ полковник, – не отставал Растов, – пока что я вижу только, как здесь могут пригодиться плавающие танки… Но мои «тэ четырнадцатые» в этом цветном озере просто утонут.

Полковник снова широко улыбнулся – как будто хотел сказать, что зрелище тонущих танков его еще как развлекло бы.

– Само собой, утонут! Но тут целая операция задумана! Вначале плавающие «ПТ-50» пересекут карьер и вместе с мобильной пехотой заблокируют все выходы из штолен. В это время ваша рота займет позицию на серпантине. Под ее прикрытием мы быстро восстанавливаем разрушенный участок трубопровода. Включаем насосы, удаляем воду. Ваши танки спускаются в карьер. И уже под их эскортом начинает выдвижение роторный экскаватор «Биджар». Он прокопает в стене карьера серьезную такую траншею, метров четыреста… И вот тогда партизанам останется только сдаваться.

– Богато, – впечатлился Растов. – Но, если честно, я не вижу связи: почему наши… школьнички должны сдаться из-за того, что где-то в толще породы появится лишняя дырка?

– Вы не понимаете, майор! – взвился Портной. – Там же целый термитник! Вентиляционные штольни! Технологические потерны! Рельсы для вагонеток! Кладовки! Бытовки! Лифтовые! Медпункты! Буфеты даже! Устроить прочесывание всего этого подземного гадючника силами пехоты – значит без толку рисковать жизнями! Плюс недели времени! А так мы все это обнажим за считаные часы…

Растов вздохнул и нехотя признал:

– Не героично. Но очень здраво.

– Но почему же «не героично»?! – обиделся полковник. – Вот шарахнут по вас из ручного гранатомета в упор – и сразу начнется «героично».

– Спасибо, но в моей биографии такой эпизод уже есть, – сказал Растов.

Ему с неуместной живостью вспомнилась середина второго года службы. Тогда лейтенанта Растова, в полном соответствии с его жаркими чаяниями, перевели из благополучной, аристократичной Кубинки на Клару. С Клары их не раз гоняли по тревоге в пылающий Тремезианский пояс. И вот однажды на планете Каньши в его «Т-10» залепил в упор из «Панцершрека-80» один невероятно злой и безумно отважный космический пират.

Но поскольку, товарищи, такого позорного явления, как пиратство, в Сфере Великорасы нет и быть не может, был то, конечно, не пират, а член незаконного вооруженного формирования …

– А этот инженер Тугани – он надежный? – спросил Растов, просто чтобы что-то сказать.

– Производит такое впечатление. У него два сына там, в катакомбах… Одному тринадцать, другому пятнадцать… Мужик места себе не находит, хочет, чтобы все это поскорей кончилось. Что скажешь – отец…

Растов кивнул. «Не позавидуешь ему».

Когда шли назад, в глазах Портного вдруг появилась хитринка.

– А можно, я вам вопрос, Константин?.. – спросил полковник.

– Можно, почему нет.

– А вот ваш отец, Александр Павлович, он какой? Ну хотя бы в двух словах? Мы-то его только по визору видим. А вы, можно сказать, всю жизнь с ним провели!

Растов опешил.

Сколько раз ему приходилось отвечать на такие вопросы «про папу»… Но каждый раз как в первый!

– Послушайте, товарищ полковник, начнем с того, что я сам его вижу последние годы в основном «по визору»… А когда я в школе учился, он редко раньше часу ночи домой приходил. После чего снова же поработать умудрялся… Ну, какой он? Если несколькими словами, то – закрытый, твердый, сухой… миролюбивый… осторожный.

– Я не совсем про это. Вот напиток у него какой любимый?