Александр Тарарев - Эволюция контакта

«Что со мной?» – спрашивала она себя и не могла ответить. Сил остановить Артёма не было, тело уже не повиновалось и разгоралось всё с большей, неизвестной пока Надежде, силой. Артём осторожно справился с узлом на груди, и плед упал на землю, открывая обнажённую грудь. С губ Надежды слетел сладострастный стон, остановить Артёма она уже не могла, да и не хотела, тело ей не повиновалось. А Артём, почувствовав это, уже ласкал ее грудь. Надежду начало потрясывать от напряжения, а стон сам собой вырвался на волю, еще сильнее возбуждая обоих.

«Как же хорошо», – подумала Надежда, когда её пронзила волна сладострастия от прикосновений рук Артёма, нежно скользивших по ее телу, не зная запретных мест. Надежда ничего не слышала и не видела, только какой-то розовый туман, в котором она плыла и плыла. В этот момент земля вздрогнула, у обоих одновременно померкло сознание, и наступила темнота.

Роботизированный планетарный комплекс работал с полной нагрузкой. Роботы загрузили контейнер с рудой, но Вей сам решил доставить его на поверхность по горизонтальному тоннелю, давно кем-то проделанному. Сам он находился впереди контейнера, управляя плазменным буром. Шахта была старой и узкой, бур с лёгкостью расширил тоннель, пробиваясь на поверхность. А вот и поверхность, раскаленный пласт породы разлился в пещере, красновато поблескивая и остывая, плазменный бур погас. Вей вышел из машины, жара породы он не ощущал, сенсоры его скафандра, стилизованного под обыкновенного человека, в целях маскировки, уловили присутствие биологических форм. Он осмотрелся вокруг и увидел двух разумных существ, которые называли себя людьми. Пласт породы до половины придавил их, высокая температура от горелок опалила тела и слегка запекла.

Вей растерялся: «Неужели я лишил жизни разумных существ этой планеты?»

Все его многоуровневое сознание пришло в состояние подобное стрессу: разумная жизнь для его расы неприкосновенна, и никто не имел права лишать жизни разумное существо, пусть даже оно находилось на другой планете. Как это было сделано – намеренно или нет – неважно, наказание оставалось одинаково строгим.

Почему здесь очутились эти мягкотелые биологические существа, как с ними обращаться, да и живы ли они он не знал.

Вей очнулся, понимая, что не время для анализа последствий его действий, направился к людям, отбросил пласт породы, и увидел, что тела немного разные по строению, отличаются по половым признакам. Это были самец и самка. Это он изучил там на своем корабле, когда готовился к экспедиции сюда. В его планы не входило контактировать с жителями планеты, но знать все необходимую информацию было непременным условием регламента высадки на планету.

Он не знал, что делать, как их лечить и надо-ли это вообще делать? Его сознания молчали, потому что не могли дать дельного совета.

Вей быстро достал мобильный медицинский комплекс и хотел было уже прикрепить его людям, но его остановило третье сознание.

– Это им не поможет, комплекс создан для Сейме-с, текучих кристаллов, а перед нами девяносто процентов разумной воды, это какие-то амебы?

– Нужно доставить их на корабль и там попробовать восстановить поврежденные органы стационарным репликатором. Три других сознания согласились с центральным и Вей, погрузив людей в грузовой челнок стартовал к кораблю.

Он не знал, как устроены люди, не знал их метаболизма, не знал в каком они состоянии живы или нет? Сам он представлял собой текучий кристалл, и даже не имел визуального зрения, все информацию воспринимал в волновом диапазоне. Пока летел ввел задание аналитическому комплексу проработать вопрос и собрать информацию о структуре и строении людей, населяющих планету Земля. Прибыв на корабль, избавился от неудобного скафандра принял привычную форму шара и покатился за платформой с людьми в восстановительный центр. Такого понятия как медицина у его расы не было, особи его вида никогда не болели. А если какие-то кристаллические цепи повреждались, под механическими воздействиями их просто восстанавливали, или дублировали.

Информация, собранная аналитической системой, говорила только об одном, что он ничего не сможет сделать для этих людей, они другие. Никаких эмоций при этом он не испытывал, его вид не был наделен эмоциональностью, но зато все с лихвой компенсировалось логикой и целесообразностью.

Логика говорила, что помочь людям нельзя, а целесообразность требовала сделать это. Но как?