Елена Счастная - Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ)

В свой ритм Млада вовлекла и Медведя. Загнала его в ловушку. Задавила скоростью и неуловимостью движений. Кметь хватал ртом воздух. Рубаха вокруг его шеи намокла от пота. Удары стали более размашистыми и далеко не такими быстрыми, как поначалу. Млада уже почти не отбивалась. Только отклонялась, уворачивалась — дразнила.

Очередная атака Медведя снова провалилась. Пора и честь знать. А то так и помрёт здесь от разрыва сердца. Млада по дуге зашла ему в спину. Прошлась мечом по животу, а затем приложила между лопаток. Медведь не удержал равновесие, качнулся и рухнул на одно колено. Млада приблизилась. Обхватила ладонью его подбородок и запрокинула голову. Медведь оскалился и опустил взгляд на затупленное лезвие меча, которое уперлось ему в шею.

Среди дружинников пронесся удивлённый вздох.

— Ты убит, — тихо произнесла Млада над ухом Медведя. — Половчее надо быть.

Кметь глухо рыкнул и дёрнулся из её хватки. Млада отпустила его и отошла. Дружинники шумно встретили Медведя, кто-то похохатывал над ним, кто-то пытался утешить. Тот только огрызался и исподлобья косился на Младу. Знать, сильно осерчал.

Бажан молча и хмуро взирал на поверженного кметя, не сходя с места. А потом перевёл взгляд на Младу, и в нём почудилось смутное узнавание. Как будто во время поединка он что-то понял или о чём-то догадался. Уловил в движениях Млады что-то знакомое. Это было бы скверно. Но догадки не всегда перерастают в уверенность, а вот доверия могут поубавить.

Млада спешно двинулась к воеводе, чтобы забрать меч, но не успела. Бажан медленно вытянул его из ножен, осмотрел — и помрачнел ещё больше. Нехорошо.

— Гляжу, меч-то у тебя занятный, — проговорил воевода, лишь Млада подошла к нему. — Правда, из хадымской стали или ариванская подделка?

— Может, и подделка. Я у торговца не выспрашивала, — невозмутимо соврала Млада. — Хороший клинок — мне этого достаточно.

— Хороший… — задумчиво согласился Бажан, глядя ей за спину. — Им ты, думается, сражаешься так же ловко, как в поединке.

— Скромничать не буду…

— И не надо. Я всё прекрасно вижу сам, — воевода протянул Младе ножны и помолчал, пока она застёгивала пояс. — Вот только любопытно мне. Чего это воительнице, столь умелой, рваться в дружину? Таких, как ты, я видал редко, но всё же видал. Обычно они ходят в наёмницах у купцов, толстых как кошелём, так и брюхом. А по ночам делят с ними постель. Чем не жизнь? Если разбойники стрелами не утычут на каком большаке. А ты пришла издалека — и в дружину. Здесь денег и почестей куда меньше.

— С детства мечтала, — осклабилась Млада. — Вот и пришла.

Бажан, понятное дело, не поверил. И снова глянул в сторону замка, будто ждал чего-то.

— Тяжёлое, видать, детство у тебя было, — он усмехнулся, не догадываясь, насколько оказался прав. — А ты знаешь, что мы в поход на вельдов собираемся? Спокойно в детинце отсидеться не выйдет.

— Знаю.

— И всё равно хочешь стать кметем? — кажется, он искренне удивился.

— Я же до сих пор тут. Слушаю болтовню княжеского воеводы. Значит, хочу.

Бажан коротко рассмеялся.

— Остра ты на язык, Млада. С таким умением друзей не наживёшь. Мужик, знаешь, не любит, когда ему девка в бок мечом тычет да ещё и посмеивается.

— Мне до любви кметей дела нет, — Млада повела плечом, окидывая взглядом снующих кругом дружинников. — Ты мне голову не морочь, воевода. Говори, возьмёшь в дружину, или я пойду к князю схожу?

— Ты погоди, не скачи, — беззлобно ответил на её грубость Бажан. — Вот блоха, она блоха и есть. Не нужно к князю идти. Сам он уже решил к нам наведаться.

Воевода кивнул на кого-то, кто приближался к Младе со спины. Она оглянулась и тут же охолонула, позабыв о допросе Бажана, который едва удалось удержать в безопасном русле. Уж больно не хотелось много о себе рассказывать — ни к чему.

Со стороны замка шёл высокий, стройный, но сильный на вид мужчина. Сразу смекнуть можно — воин. Солнце, которое уже низко клонилось к закату, обрисовывало сиянием рукоять висящего на поясе меча и серебряные чеканные бляшки на поясе. Кмети молча и уважительно расступались, провожали князя взглядами. И вокруг становилось невероятно тихо. Даже как будто перестал буянить жеребец, которого вели мимо ристалищ. А конюший перестал крыть его забористой бранью.

Одет правитель был просто, как и многие здесь: вышитая рубаха да тёмные суконные штаны, заправленные в высокие, почти до колена, сапоги. Но при виде его Млада подумала, что готова была бы провалиться на этом месте, если бы спутала его с обычным дружинником. То ли дело в его завидной выправке, то ли в спокойном и величавом интересе, с которым он смотрел на других, но Млада, никогда и никому до сего дня не служившая, вдруг поняла каждого мужчину здесь.