Владимир Тимофеев - Три кварка (из 2012 в 1982)

Впрочем, с этой разборкой я справился. Очень изящным способом. Сначала забил в правый угол «чужого». Оттяжкой, с сильным правым винтом. Имея битком освобожденную из пирамидного плена «семерку», а прицельным шаром – «двушечку», тоже отвалившуюся при разбое от пирамиды. Затем пустил один из кучкующихся шаров в удачно вышедший под удар «семерик». Накатом, вновь положив «чужого», но с выходом битка под лузное устье. А дальше… все остальное было уже делом техники. В общем, следующие пять шаров я положил классически. В одну калитку. Едва ли не по учебнику. Тихий накат, «чужой» сваливается в лузу, биток встает на его место, становясь прицельным. Потом снова накат, затем еще. И еще. До тех пор, пока «на полке» их не набирается ровно восемь.

Конечно, стороннему наблюдателю моя игра могла показаться простой и совершенно не зрелищной, но по сути это было не совсем так. Точнее, совсем не так. Все посвященные в таинство бильярдной игры в курсе, что тихо скатить в одну лузу даже три шара подряд – задача довольно сложная. Знают, что многое, если не все, зависит от личного мастерства исполнителя.

Знал об этом и капитан Кривошапкин. Поэтому он просто вытащил из кармана рубль, с мрачным видом передал его мне, затем решительно выдохнул, тряхнул головой и… сделал предложение, от которого я не смог отказаться:

– Играем еще одну. Ставка – трояк. Разбиваю я.

К разбою капитан готовился долго. Установив биток около первой точки, он секунд пять или шесть переступал ногами, выбирая позицию. Потом чуть подался вперед. Наклонился. Положив левую руку на стол, поставил мост. Открытый, естественно. Слегка пошевелил пальцами, сдвигая ладонь в сторону. Совсем чуть-чуть, на пару миллиметров, не больше. Сделал несколько махов, примеряясь к удару. Замер, фиксируя стойку, а затем… затем ему что-то вдруг не понравилось. Выпрямившись и отстранив кий от битка, он окинул прищуренным взглядом поляну и покачал головой, словно бы сомневаясь в правильности сделанного им выбора. Впрочем, уже через пару секунд Павел Борисович опять намелил кий, передвинул шар чуть левее и, смахнув с сукна невидимую пылинку, вновь склонился над «домом»…

Сомнения капитана я понимал. Ошибка в разбое стала бы для него почти катастрофой. Теперь он уже точно знал, на что способен соперник, поэтому очень долго прицеливался, стараясь избежать промаха.

Старания его не прошли даром. Разбой у Павла Борисовича получился отменный. Пущенный с силой биток ударился о грань пирамиды и, отскочив от третьего шара, влетел точно в створ, прямо под ободок, даже не задев губки. Сложенные в правильную фигуру шары раскатились по всему полю. Соударяясь случайным образом, пробуя на прочность борта и друг друга. В общем, результат был хорош: биток упал в лузу, а от разбитой в хлам пирамиды остались одни лишь воспоминания.

Довольный собой капитан, не торопясь, обошел стол, оценивая расстановку шаров. Позиция на столе выглядела весьма перспективной. И не просто перспективной – выигрышной на триста процентов. Больше половины шаров на игре, борта чистые, остается лишь закрепить начальный успех и довести партию до победы.

Второй шар мой соперник забил играючи. Прямым в угол. Затем переместил свое внимание на центр и закрутил «свояка» в середину. Получивший боковое вращение биток коснулся прицельного и аккуратно ввинтился в лузу. Павел Борисович что-то пробормотал себе под нос, несколькими движениями протер кий и еще раз обошел стол, прикидывая дальнейшие действия. На мой взгляд, еще три, как минимум, шара он мог положить с гарантией. А если не промахнется с выходом, то и все пять, нужные ему для победы.

Для следующего удара товарищ капитан выбрал пару, расположенную строго по задней линии. Ну да, все верно, идеальная расстановка для «свояка». Можно и боковик запустить, а можно и просто накатом. Однако, к моему удивлению, соперник решил наиграть «чужого». Видимо, биток хотел проконтролировать, уведя его в среднюю зону, на «выгон».

Выход у Павла Борисовича получился – биток остановился около средней лузы. Но вот прицельный шар… его капитан однозначно профукал. Перерезал буквально на миллиметр. Итог: шар отразился от губки и встал на короткий борт. Я даже немного расстроился от столь нелепого промаха моего оппонента. А уж как огорчился Павел Борисович, словами не передать. Все эмоции были написаны у него на лице. Была там и злость на самого себя, и почти детская обида по причине отнятой у ребенка игрушки, и досада на внешние обстоятельства. Желание посыпать голову пеплом и удалиться в пустыню. Сломать об колено кий, пнуть ножку стола и больше никогда… «никогда не возвращаться в это проклятое место…»