Владимир Тимофеев - Три кварка (из 2012 в 1982)

«Господи! Что же я натворил… сволочь?!»

Из меня словно выдергивают какой-то невидимый стержень. Ноги подгибаются сами собой, и я падаю на колени перед своей… нет, как бы мне этого ни хотелось, после всего случившегося она уже никогда не будет моей, это даже не обсуждается. Утыкаюсь ей носом в живот, обхватываю руками, трясусь как будто в припадке. «Прости, прости, прости! Я сам не знаю, что со мной происходит. Я на что угодно готов, только бы ты простила меня… сейчас, потом, когда сможешь… только бы это произошло, только бы ты простила…»

Сложно понять, говорю я все это вслух или произношу мысленно. В любом случае, Лена не обязана меня слушать и тем более прощать за содеянное. Я бы, например, не простил. На ее месте я бы сейчас взял в руки кирпич (благо, они везде здесь валяются) и треснул бы им насильнику по башке. А потом отшвырнул гада в сторону и ногою с размаха. Раз, другой, третий. В печень, по почкам, по причинному месту… Ведь я бы даже не пикнул. Ни единой попытки б не сделал, чтобы этому воспротивиться. Наоборот, воспринял бы все как должное, как расплату, как воздаяние…

Увы, ничего подобного Лена не делает и делать не собирается.

С изумлением чувствую, как она начинает осторожно гладить меня по стриженой голове, а затем тянет потихонечку вверх, заставляя подняться на ноги. «Елки! Неужели… простила?!»

Встаю. Стыдливо прячу глаза.

– Прости. Прости… Прости.

«Черт, черт… черт! Ведь это мои слова! Это я должен их говорить! Не она…»

– Прости меня, Андрюша. Прости. Это я. Я во всем виновата, – произносит Лена сквозь слезы, прижимая меня к себе, растерянно всхлипывая, повторяя раз за разом одно и то же. – Прости, прости… прости.

Нет, я все-таки идиот и в женщинах абсолютно не разбираюсь. Полное ощущение, что я упустил что-то важное. То, что не укладывается в привычные рамки. Словно и не было никакого насилия с моей стороны. Хм, а что же это было тогда? Просто выплеск гормонов? Еще один элемент ее «хитрого» плана? Кусочек странной мозаики? Деталь непонятного пазла?..

Через пару минут девушка наконец успокаивается, и мы просто стоим, замерев и обнявшись. А спустя еще две минуты…

– Андрюш, скажи. А ты… ты… любишь меня? Ну хоть немножко?

Голос у Лены дрожит. Кажется, она готова на все, лишь бы услышать в ответ тихое и короткое «да». Хотя… «А может, она снова играет? Просто играет со мной? Как кошка с мышкой… Да нет, не может такого быть. Подобное просто в голове не укладывается…»

Не раз слышал от умных людей и читал в не менее умных книжках, что говорить правду легко и приятно. Но что делать, если не знаешь наверняка, какая она, эта самая правда?

Медленно отстраняюсь от девушки и… пытаюсь-таки разломать шаблон. Уйти от ее «колдовства», отринуть обволакивающие подсознание чары.

– Нет, Лена. Я тебя… не люблю.

Голос мой, хоть и хрипит, но звучит достаточно твердо. Впрочем, не знаю. Возможно, мне это только кажется… Да, действительно кажется. Вижу, что Лена не верит моим словам ни на грош. Уверена, что я просто обманываю. И потому делает вторую попытку:

– Но… тебе ведь со мной хорошо? Да?

Что ж, она своего добивается. Не мытьем, так катанием. Вечно я ей врать не могу.

– Да, Лена. Мне с тобой хорошо, – выдавливаю я из себя. – Ты даже представить не можешь, как мне с тобой хорошо.

Моим ответом Лена, похоже, удовлетворена. Ей этого как будто достаточно. Однако торжества в глазах не заметно. Только какая-то… усталость что ли. А еще напряжение. Словно она тоже, почти как я пятью минутами ранее, может сейчас «взорваться», но пока сдерживает себя. С трудом, но сдерживает. Видимо, не желает доводить ситуацию до абсурда, чувствует нелепость момента. Понимает, что мы ведем себя как придурки или… как два опытных человека, много чего повидавших в жизни, но так и не сумевших до конца разобраться в своих нынешних отношениях друг с другом.

– Как-то холодно здесь, – невпопад произносит девушка, ежась и кутаясь в свое измятое, с оторванными пуговицами пальтецо.

– Да, сквозит тут чего-то, – соглашаюсь я с ней. – Ночь, наверно, будет холодная.

– Холодная, – грустно подтверждает она и протягивает мне руку. – Пойдем в подъезд?

– Пойдем.

Пошатываясь будто пьяные (или смертельно уставшие), мы медленно бредем к выходу с кровли. Пальцы у Лены прямо-таки ледяные – видимо, и вправду замерзла.

Спускаемся вниз, останавливаемся на площадке возле квартир.

– Я вот в этой живу, – указывает девушка на крайнюю дверь.