Игорь Прочерк - Заветы создателей (СИ)

Может, встречали когда в глухом таёжном лесу городских охотников. Экипировка у них на высоте, с собой специальные рюкзаки, палатки, особо мягкие и тёплые спальники, ружья самые лучшие и дорогие. Таким стволам на стене висеть не зазорно, гостиную украшать, а не по лесу на спине болтаться. И поставьте рядом с ними натурального охотника, для которого лес — это дом родной. Он совсем не будет похож на любителей два раза в год, подальше от любимой жены в мужской компании водки попить и по пустым банкам пострелять. Сумеете заметить разницу, кто из них настоящий охотник, если их рядом поставить?

Так и со мной получается — базы нужные закачал, и тренировками себя каждый день изнуряю. Но против настоящего волкодава не выстою, для него постоянное настороженное состояние — это жизнь и смысл своего существования. Для меня это чуть больше по значению, чем занятия фитнесом. Может, если по-другому повернутся жизненные обстоятельства, тогда и пригодятся мне боевые искусства.

От церемониймейстера отчётливо пахло страхом и какой-то затаённой обречённостью. Похоже, у нас намечаются проблемы. Сейчас меня бритвой по горлышку — вжик, и нет больше наследника. Сразу так жить захотелось, я ведь ещё совсем молодой. Как же его охрана пропустила, там такая система безопасности, мышь проскользнуть не должна, уж тем более убийца просочится.

Посмотрим с кем это мы тут имеем дело, сейчас глянем, может и царь то ненастоящий, а на самом деле это кто-то под личиной проверенного и благонадёжного церемониймейстера проскочил незамеченный. Хвала и слава создателям нейросети, стоило мне об этом подумать и послать мысленный запрос, имя аграфа тут же услужливо подсветилось на внутреннем интерфейсе.

Провожу быстрый анализ, сканируя аграфа, всеми доступными мне средствами. Однако — «царь настоящий», столько параметров сразу не подделать. В чём же тогда проблема, что он так нервничает. Непонятная складывается обстановка, а поэтому опасная.

В военном комбинезоне с встроенной защитой, я бы чувствовал себя лучше, чем в этих пёстрых тряпочках. Ну и мода — кто такое вообще придумал на себя одевать. Терпи Селариэль, уговариваю сам себя, чуть-чуть осталось, всего-то три дня разноцветным попугаем походить.

Дал особый знак телохранителям приготовиться. Те немного напряглись, хотя внешне и не скажешь, контролируя ситуацию. Немного ускорившись внутренне, приготовился к отражению внезапной атаки. Раз, два, три — командую я себе, сердце уже ускорилось, адреналин в кровь выбросило. Плавно разворачиваюсь всем телом, никаких резких движений, чтобы не спровоцировать атаку раньше времени.

Даэрон, — обратился я к аграфу по имени, — у меня, есть к вам вопрос.

После моего обращения чуть ли не волна отчаянья метнулась от него, плечи уныло поникли. Странная история получается, откуда я знаю, что он сейчас чувствует, размышлял я. Ведь в этом народе, где все граждане пси активны, каждый с детства учится постоянно держать на себе ментальные щиты. За которые наружу не должны проникать истинные чувства и эмоции. Или это у меня такая развитая чувствительность, что могу уловить не видимое глазом.

Даэрон почтительно мне поклонился и сказал, — Спрашивайте, Селариэль.

Вопрос то у меня к нему был простой, вот только как его лучше сформулировать. Я на мгновение задумался, идея в голову пришла сразу же.

— Скажи мне, — обратился я к внимательно слушающему церемониймейстеру, — Мы ведь с тобой уже встречались раньше?

А то я после того, как реаниматор собрал меня по кусочкам, некоторые вещи запамятовал, поэтому прошу не удивляться моему вопросу. Да и пять лет вдали от привычного образа жизни тоже сказались на моём мировоззрении. Так что удивляться замеченным странностям в моём поведении не стоит.

Второе дно этой беседы тоже было, собственно и разговор то я затеял только ради второго дна. Милые аграфки, навострившие свои прелестные уши, прочий обслуживающий персонал, плюс телохранители слышали сейчас нашу беседу. Главное запустить достоверный слух, а там у него уже отрастут свои ноги, и он пошагает самостоятельно. Мне придётся всё чаще и чаще встречаться с теми, кто знал меня раньше, и знал совсем другим. Поэтому я заранее стелил себе соломку, если вдруг придётся упасть.

Моя цель была, чтобы все замеченные чудаковатости Селариэля, окружающие — особенно те, кто знал его раньше, списывали на долгое одиночное заточение, наступившее взросление, и прочие причины. В отсутствии доказательств рассудок любого разумного так устроен, что сам придумывает объяснения непонятного, составляя стройную, логическую картину мира, главное первоначально толкнуть мысли в правильном направлении.