Дем Михайлов - Низший 10

Может, в правильном пожирании жареной курицы есть какая-то особая философия? Или так его научил папа Элвис? Хрен его знает. Жрет и жрет.

Рядом с ним стоял его стальной ящик – и он знал, что с ним делать в случае чего. Металл толстый, надежный, должен неплохо экранировать. Такие же стояли рядом с сурверами.

Они уже успели побывать внутри этих ящиков – для этого я их и велел прихватить из Зомбилэнда, для этого матерые зомбаки и перли их по прислоненным к стене бревнам и отходящим от них примитивным штурмовым лестницам. Едва погрузившись на багги, еще не добравшись до Тропы, стонущих от боли сурверов и молчаливого рыцаря-зомби запаковали в ящики, прикрыли сверху кучей оружия и всякого барахла, окружили живыми бойцами и таким вот сэндвичем прогнали под всеми сенсорами до условленного места.

На подходах к базе им снова придется повторить этот фокус.

Не знаю, что сделает система, если обнаружит на музейной базе дуэт старперов-сурверов. Может, и оставит их там доживать свой век. Я лично так и собирался поступить. И им там самое место – они же, считай, музейные экспонаты. Пусть себе хранятся в пыли заброшенных музейных залов – может, и порядок там наведут, когда смятые тазовые кости снова позволят им двигаться.

А вот Кевин… тут, сука, все очень сложно и непонятно.

Он был нужен мне, чтобы быстро смыться из Зомбилэнда.

Что дальше?

А хрен его знает. У него два варианта – либо уйти и попытать счастья в этом мире в одиночку… либо остаться и последовать за мной. До тех пор, пока он жрет куриц, а не гоблинов – у него есть шанс. Жить на базе я его точно не оставлю. Слишком уж непредсказуемый этот Кевин. И слишком живучий. А еще он чем-то похож на меня…

Вернувшись на мостик, я уселся на продавленный диван рядом с припавшим к полу экзом. Скрутив крышку с бутылки, в два приема выпил почти литр компота. Поморщился – кисловато. Но вкусно. Глянув на незнакомого мне молодого совсем парнишку, льнущего к старому капитану Сквалыге, что пытался играть в шахматы с Роксом, на этот раз решившим загнать багги на корабль, а не переть долгим опасными тропами, я велел юнцу:

– Отнеси по бутылке компота старикам и штуки три таких тому, кто сидит на корме и жрет куриц.

– Тому, кто сидит на корме? – парнишка испуганно округлил глаза и губы, заломил запястья, прижал их к груди. – Он стра-а-ашный…

– Захлопни пасть, щенок! – торопливо встрял Сквалыга, ткнув парнишку кулаком в плечо. – И с героем Оди таким голосом больше не разговаривай! Вообще ничего не говори – просто делай! Понял?

– А… ага…

– Так давай на камбуз за компотом, раз понял!

Когда разносчик, не глядя на меня, побежал выполнять задание, я устало прикрыл глаза и безразлично поинтересовался:

– Новенький?

– Кто-то должен греть постель…

– Не тем ты постель греешь, моряк, – крякнул Рокс и двинул вперед ладью. – Шах тебе.

– Ох ты ж… ща вывернемся из этой ситуевины…

– Оди… сыграть не хочешь партийку?

– Не. – ответил я, не открывая глаз. – Как там Кассандра?

– Спит в каюте. Та девчонка с расписной рукой там же. Йорка вроде бы?

– Ага.

– Эта Йорка сначала все пыталась о чем-то с Баском поговорить. Пощечину ему залепила. М-да… а Баск ее выслушал, развернулся и ушел. Она разревелась и к Кассандре… А ты что скажешь, Оди?

– А мне насрать, Рокс, – уже проваливаясь в сон, ответил я. – Мне насрать.

– Любовь земная тебе чужда?

– Когда мир гниет и умирает на наших глазах… какая, нахер, любовь? Это как в горящем здании устроить дискотеку.

– Ну… та официанточка на пирсе к тебе так и льнула, провожая. Да и ты вроде бы с ней был не против последние полчаса провести перед отходом… Молод ты еще, Оди. Молод. Может, просто не созрел? Ведь говорили вроде бы когда-то – любовь спасет мир.

– Бред! – фыркнул Сквалыга и хлебнул из граненого стакана водки. – Аж бред! Ладно юность упругая может такое говорить… ты-то куда, старпер?

– Так я в философском смысле…

– В философском? Да бред! Любви не существует.

– Да как же! Без любви и семьи не построишь!

– Семьи? Какая к черту семья? Тут бабы не рожают! А семья – это дети. Если же только двое – он да она… то, где тут семья?

– Да причем тут дети? Я к тому, что любовь – это в первую очередь уважение! Если ты бабу свою не уважаешь – тебе с ней долго не прожить. А если она тебя ни во что не ставит? Тоже все к хренам покатится!

– Криво ты как-то поясняешь. Вот я тебя уважаю. И что? У нас, типа, семья?

– Ты дерьмо с повидлом не путай, голубок с якорями!..