Никс Смит - Потрошитель

Снова смех.

– Ты монстр! Фантом! Ты ничего мне не сделаешь! Тебя здесь нет! Ты не настоящая!

Тикки постояла, потом подняла «канг», направив его прямо в лицо Охаре. В каком-то смысле он прав. Ее здесь нет. Сейчас, когда она оказалась перед неизбежностью совершить еще одно убийство, Тикки кое-что вспомнила. Вспомнила, как убивала для Адамы в прошлый раз. Вспомнила совершенно отчетливо, хотя, видимо, все последние дни это воспоминание постоянно вертелось где-то в ее подсознании. Она стоит на запасной лестнице в жилой башне комплекса «Ардмор», открывается дверь, и на лестницу выходит паренек, и она убивает его потому, что он может поднять шум и не дать ей убить свою жертву. Сейчас это кажется непостижимым – она убила ни в чем не повинного ребенка. Это страшно! Она же могла просто сбить его с ног, оглушить…

Все это сраные маги, они водят ее на ниточке. Она совершала по их воле безумные, дикие, бессмысленные поступки! Здесь, в городе, среди людей, она вела себя как дикое животное…

Как все запутано!

Охара все хныкал, взвизгивал и заходился хохотом, и что-то подсказывало Тикки: это ничтожество не стоит того, чтобы считать его достойной дичью. Он даже не дичь, а так – клоп, насекомое. На этого охотиться – унизительно.

Внезапно, повинуясь импульсу, она достала пистолет с парализующими зарядами, прицелилась и выстрелила. Оружие щелкнуло, а Охара, кажется, даже не заметил, что к грудь ему вонзилась стрелка. Еще мгновение он продолжал хныкать, а потом стал падать. Тикки и сама не знала, что бы она стала делать, если бы он повалился вперед, но ей не пришлось об этом беспокоиться – вмешалась судьба.

Охара повалился назад, прямо в дыру в прозрачной стене, и исчез в ночи.

А тут до земли – семь этажей.

Тикки какое-то время постояла в нерешительности, потом повернулась к выходу. Ее почти не заботило, умер ли Охара при падении или каким-то чудом выжил. Слишком многое ее сейчас беспокоило, в том числе и вопрос о собственном существовании. Для чего она совершила это убийство, да и имела ли на это право?

Пора смываться.

Сила удара была за пределами восприятия, с него будто разом содрали плоть, разбили на мельчайшие осколочки, все человеческое исчезло, остались только следы животных инстинктов, а он все мчался по длинному черному тоннелю к океану сияющей белизны.

Боль была за пределами восприятия. Миллиард его осколочков одновременно мучился от боли, потом их стало десять миллиардов. Он ощущал миллиард миллиардов страданий, изнемогал в ужасающих пытках, чувствовал что-то еще, чье-то присутствие, зловредное и злобное, дьявольскую жестокость, упивающуюся безмерными страданиями бесчисленного количества душ. Эта страшная сущность схватила его вместе с другими несчастными и наслаждалась его мукой, страданием его бессмертной души.

Все его земные суетные затеи погублены – он во власти того, чье могущество за пределами восприятия.

Волна агонии накатилась снова, а потом все исчезло.

Было уже здорово за полночь, когда Кэркленд наконец оторвал глаза от экрана дисплея. И увидел входящих в двери его кабинета заместителя шефа детективов Наннет Лемер в сопровождении своего непосредственного начальника капитана Энрикеса. Дверь за ними захлопнулась.

– Тебе надо закрыть дело «Экзотек», – сказала Лемер.

– Я работаю над ним, – ответил Кэркленд. Лемер покачала головой:

– Ты должен до завтрашнего вечера дело закрыть. За двести тысяч. И ты получишь арестованного подозреваемого. Ты понял?

Некоторое время Кэркленд пялился на Лемер и Энрикеса, еще несколько секунд заняло раскуривание сигареты. Энрикес не выражал ни малейшего протеста против того, что было сказано.

Кэркленд сделал глубокую затяжку:

– Шеф, что-то я притомился. А почему бы вам просто не забрать у меня дело?

– Брэд, не ерепенься, – заговорил Энрикес, – по крайней мере, не по этому поводу.

– Я вовсе не ерепенюсь. Я просто задал элементарный вопрос.

Лемер поджала губы. При ее здоровенных габаритах губы у нее были тонкие, а сейчас они как будто вообще исчезли.

– Все будет так, как сказано, – проговорила она свысока, – пресса получила информацию. Мэр уже готов наложить полные штаны. «Хетлер-Шатт», наша головная корпорация, приняла решение, ты завтра получишь двести тысяч и произведешь арест, а дело – закроешь.

– И к черту законы, – добавил Кэркленд. Лемер вспыхнула, а Энрикес мрачно укорил:

– Брэд!