– Ей не пошла впрок свобода, – возразила Криша. – Она была очень несчастлива.
– Что лучше: обладать свободой выбора, даже если ты можешь ошибиться, или же быть пешкой в руках тех, кто все решил за тебя? Что лучше: несчастная любовь или запрещение любить? Она жила своей жизнью, ты сама видела это. Ты любишь капитана, но не можешь ни открыться ему, ни отказаться от него. А он любит тебя, но преграды твоего сана сбивают его с толку. Что же это за система, что за вера, что за боги, которые допускают такое? Нас считают злыми, но разве это плохо – противостоять подобной системе? Разве это плохо – говорить открыто о том, что есть: что ваша система угнетает бесчисленное количество людей, обещая им лишь серию бесконечных перерождений, с каждым разом во все большем рабстве, а наивысшей наградой почитает оказаться навечно рабом богов? И вообще, кто определяет, что есть зло?
– Ваш род жесток, – парировала она, неприятно пораженная тем, что его слова ее задели. – Вы мучаете и убиваете беспричинно, вы жаждете крови!
– Ну и что? А разве твой внутренний бунт не убивает людей? Не приходилось ли тебе, по долгу службы, встречать столь многих молодых, светлых и жаждущих истины, какой была и ты когда-то, и обрекать их на ту же участь? И если мы предпочитаем действовать открыто там, где другие таятся и действуют более тонко, разве ставит это их выше нас? Кровь, убийства привлекают к себе внимание. Мы же не власть, мы – оппозиция. Если бы мы вели себя так, как ваши боги, вы бы нас и не заметили. Жалкая роль, отведенная оппозиции тоталитаризму – клоунада. А иначе кто стал бы нас слушать? Но это не значит, что, взяв власть, мы будет править так же, как оппонировали. Тогда на нас будет ответственность за триллионы душ и необходимость поддерживать их здоровье и жизнеспособность, поскольку это в интересах правителей.
Она горько покачала головой.
– Я не верю тебе, хоть твои слова и слаще меда. Ты хочешь, чтобы я променяла свою систему, – которая, при всех своих недостатках, все же обеспечивает необходимым те травинки, что так безразличны тебе, но для меня важнее всего, – на систему, о которой я могу судить лишь с твоих слов. Нас с капитаном всего двое. Если нам суждено пострадать для блага других, то пусть будет так.
– Тогда твой капитан умрет, как и предвидит, – печально откликнулся демон, – и ты будешь рядом, когда он умрет, и будешь чувствовать его агонию. Но сама ты не умрешь. Я так приказал. Ты будешь жить, чтобы видеть, как мы обретем свободу и победим, как твоя система и Церковь падут и как ваших богов забудут. Но ты не сможешь ничего сделать, ты будешь навечно обречена лишь наблюдать, но не вмешиваться – таков твой выбор. Так будет. Скоро мы освободимся. Ничто уже не может этому помешать. А когда мы станем свободны, мы не будем заточены снова, ибо тех, кто это сделал, давно не существует, мы же, благодаря им, по-прежнему могучи и полны энергии. Единственный раз в твоей жизни появился настоящий выбор. Другого не будет. Либо вы покинете Город, либо капитан умрет, и после этого – все. Что бы ты ни выбрала, после этого твоя судьба – в наших руках…
Демон исчез, и она забылась долгим тревожным сном.
* * *
Впрочем, Криша не была единственной, кто увидел себя на прозрачной спирали, ведущей к Городу.
– Кто ты? – спросила Модра, представ перед темнеющей грозной фигурой, облаченной в пурпур.
– У меня много имен, – отвечал он, – но я предпочитаю титул Князя Сил Воздуха. Я знаю, кто ты, Модра Страйк.
– Зачем ты привел нас сюда? – спросила она, не очень впечатленная.
– Вы сами пришли. Ты и твои компаньоны на той покинутой станции приняли решение. До этого станция не знала, куда вы хотите попасть. Когда стало ясно, что все вы хотите попасть в сеть, она задержала вас, анализируя вас и ваше снаряжение, а затем, определив, что вы не представляете для нас угрозы, направила вас сюда.
– Почему именно сюда?
– Какая же ты любопытная! Я мог бы сказать, что вы хотели выяснить, куда отправились те два «демона», и это, в общем, было бы правдой. Но полная правда состоит в том, что сюда раньше или позже попадает каждый, но большинство – более прямым путем. Этот путь вы почувствовали ненадолго, когда чуть не погибли от резонанса в пещере кристаллов. Обычно прижизненные действия людей не имеют столь существенных последствий, чтобы они попали в когти Древних, будучи еще живыми.
Она помедлила немного, не уверенная в том, что поняла смысл его ответа, как и в том, правда ли это, если она поняла правильно. Наконец, она достаточно собралась с духом, чтобы спросить:
Читать дальше