Владимир Стрельников - Ссыльнопоселенец. Горячая зимняя пора

Так что обед прошел в теплой и дружественной обстановке, после чего Шейла решила почитать (у трапперов было десятка два книг), а я вышел осмотреться. Не торопясь поднялся на лабаз и долго рассматривал округу в свою подзорную трубу. И уже собирался было спуститься, когда решил осмотреть лабаз повнимательнее.

И практически сразу нашел тайник. Впрочем, ждать от жительницы центральных планет Федерации особых успехов в поиске тайников и нычек в таком примитиве было бы странно.

Шесть планшетов Ушедших. Несколько десятков монет и жетонов из платины и золота, драгоценности. Точнее, пара разрозненных сережек вроде как с бриллиантами и два широких золотых браслета. Шесть совершенно непонятных артефактов. Короткая дага с золотой гардой, чем-то смахивающая на ту эспаду, которая хранится у меня в сейфе.

М-да… это ведь может означать что угодно. От того, что грохнули компашку искателей артефактов, до наличия где-то тут, рядом, одного из поселений Ушедших. А может, какой-либо транспорт тут лежит где поблизости, с останками нэков.

Еще поискав и ничего больше не обнаружив, я поглядел на достаточно увесистую горку находок. Нужно мешок притащить и веревку. Распихав по карманам, я это точно не утащу.

Еще момент – Шейла моя партнерша здесь, будет совершенно нечестно, если я ей не покажу эти вещицы. Кроме того, они имеют свою, и достаточно немалую, цену, значит, надо сдавать их в лавку и делить. При этом еще драгоценности – может, она себе чего захочет? Девчонки на побрякушки падки, кто бы чего ни говорил. Просто у каждой свои любимые украшения.

Впрочем, больную задницу надо беречь, и я поступил проще – спустился с лабаза и отправил девушку с мешком наверх. Шейла удивилась, но обернулась быстро.

– Это что? – выгружая планшеты на стол, поинтересовалась она.

– Артефакты. Это артефакты погибшей цивилизации. Вот так-то, Шел. – Я протер куском ветоши полированную поверхность с изображением неба и какого-то явно военного летательного аппарата и протянул его девушке. – Не бойся, он не кусается.

А сам напряженно ждал. Вдруг Шейла сможет оживить этот антиквариат?

Но нет, ни планшеты, ни артефакты, ни дага никак не отозвались на крутящую их девчонку. Хотя Шел долго не могла оторваться от двух планшетов с картинками на внешней панели. Дольше она задержалась на втором, хотя и понятно: романтичная такая картинка – берег моря, закат, чайки и двое нэков, парень и девушка. Любовь-морковь, итить-колотить.

– Блин. До сих пор острая. – Я слизнул кровь, порезавшись о лезвие даги. По позвоночнику пробежала короткая дрожь, кинжал чуть вибранул у меня в руках. Незаметно для Шейлы, но вполне ощутимо для меня. Это еще что за хрень такая? – Надо будет ножны заказать для даги. Шел, ты извини, но ножик я продавать не буду, люблю я такие цацки.

– Да ладно, – не отрываясь от картинки, ответила девушка. И всхлипнула: – Надо же, тысячи лет прошли, а они так и держатся за руки.

– Эй. Потише с жидкостями. – Я усмехнулся, облегченно вздыхая про себя. Слава богу, Шейла не заметила активации даги. Похоже, я становлюсь настоящим шпионом, сумел себя удержать в руках и не показать виду. Попробовать в покер поиграть, что ли? – Романтичная ты девушка, Шел.

– Матвей, иди лесом! – неожиданно резко ответила Брауберг и, прихватив планшет, прошла до лежанки. Где легла на нее, свернувшись калачиком и спрятав планшет у себя на груди. Плечи девушки подрагивали, я уловил пару всхлипываний. Ну вот, наконец-то ее прорвало.

– Извини. – Подойдя, я протянул ей чистый носовой платок – квадратные куски серой ткани, которые я заказал нарезать и обметать им края, использовались мною именно для таких целей.

– Спасибо. – Всхлипнув, девчонка забрала на данный момент очень нужную ей вещь и вытерла глаза. После чего вообще разревелась, да основательно так.

Я не мешал. Женские слезы – они как вода, много чего смыть могут. Нет особых негативных эмоций в Шейле, собралось все до кучи за последнее время – вот и прорвало. По крайней мере, так и ощущается, как какой-то водопад. Сначала муть, а сейчас все чище и чище. Пусть проревется. Просто сел рядом, с трудом умостив свою покоцанную задницу на специальную сидушку, которую я сам для себя сделал. Шел хоть и говорит, что на мне все заживает как при использовании спецаппаратуры, но все едино болит здорово.

А последнее время еще жутко чешется, просто до невозможности. Я готов до дыр расчесать, но нельзя. Шейла мне даже по башке пару раз стукнула, тихонечко. Хотя от моего сотрясения тоже практически ничего не осталось, Брауберг даже осторожно пошутила насчет крепкого «костного» головного мозга.