Владимир Стрельников - Ссыльнопоселенец. Горячая зимняя пора

Мы вообще основательно приготовились. На каждые сани два топора, двуручная пила, ведра, медный луженый котел. С другой стороны, это все вместе чуть больше полутора пудов набирает.

Ехали спокойно, неторопливо. Я совершенно успокоился было, потому что и картинка из космоса показывала лагерь бандюков, совершенно не собирающихся пока куда-либо торопиться. Видимо, до сих пор нас ждут. От девушек идет спокойная, любопытная волна. Никакой агрессии, по крайней мере в наших санях. Да и остальные переселенки особо не беспокоятся. Переговариваются, пересмеиваются.

Так продолжалось до тех пор, пока Полина не поправила выбившийся из-под капюшона локон. Одной рукой, свободной. Без пут.

– Это еще что? – Я привстал, сузившимися глазами глядя на усмехающуюся Морозову.

– Ой, да ладно, офицер. Ну развязалось. Мы же не виноваты, что у вас такие веревки, сами развязываются. Правда, девочки? – Полина повернулась к остальным переселенкам. – Да ты не переживай, командир, мы никуда не убежим и ничего не будем делать плохого.

Китаянки засмеялись, а Кетлин виновато улыбнулась.

– Вы когда развязались? – спросил я, сдерживая раздражение. Пока не стоит нагнетать, девки, похоже, просто зубки показали.

– Да они сегодня сами распутались, Матвей. Мы нечаянно, – протянула Кетлин, подав мне конопляную веревочку. – Я дернула, а она распуталась. Ну а остальные девчонки вслед за мной. Не злись, мы ничего делать не будем, можешь нас снова связать.

– Да, офицер. Если тебе так спокойнее будет, то вяжи. Нет, меня пусть Семен свяжет, понежнее. – Полина засмеялась, а Семен густо покраснел, аж щетина задымилась.

Так, надо заканчивать с этим произволом.

– Дайте слово, что не будете предпринимать попыток сделать глупость вроде побега или чего-нибудь похожего. – Я спрыгнул с саней и пошел рядом. – Тогда мы вас вязать не будем. Учтите, девочки. Я эмпат. И ложь сразу уловлю.

– Клянусь! – радостно улыбнулась Кетлин. – Я не хочу неприятностей.

– Клянусь! Мне нравится свобода, – хмыкнула Морозова.

Китаянки повторили примерно то же самое, фальши ни я, ни Герда не учуяли.

– Ладно, сидите. А я пойду проверю остальных.

И я направился к приближающимся саням Сохатого.

– Что стряслось, Матвей? – поинтересовался он, хрустя при этом крохотными сухариками. Мы их пару мешков в Медвежьем прикупили.

– Да так. Девушки, покажите запястья. Шейла, стой!!! Стой, дура. Стой, кому говорю! – Брауберг как на пружинах выскочила из саней и изо всех сил своего молодого и тренированного тела припустила к берегу. Я трижды выстрелил в воздух, глядя, как из-под подошв теплых и удобных угг переселенки вылетают комки снега. – Да стой же ты, пропадешь!

Рядом настоящим лосем ревел-орал Сохатый, здорово раздраженный своим косяком. Ну, еще бы, девица у него из саней слиняла.

Обоз встал. А клятая поселенка как молодая оленуха доскакала до берега и исчезла в зарослях молодого сосняка.

– И что делать? – Около меня нарисовался Майкл с винтовкой, волонтеры и возничие стояли в недоумении, но вооруженные, Герда напряженно встала в санях, девицы кто свистел, кто орал, размахивая руками. Причем не меньше половины от общего количества развязались. Блин, узнаю, кто в администрации такой косяк с договором пропустил, – набью морду лица об тейбл! Чтобы в следующий раз думал, что делает!

– Догонять надо. Пропадет девка ни за грош. Да и наша работа с тобой – довести этих красавиц до Звонкого Ручья. Ну как, «камень, ножницы, бумага»?

Негрилла кивнул, и мы с ним на счет «три» сыграли.

– Блин, опять проиграл. Ладно, принимай командование! Тогда так. Меня не ждете, идете прямо к городу. Тут не так далеко, все будет нормально, дойдем и пехом. Девок сейчас освободим всех – все едино они полдня уже без путанок сидят, и ничего. Ну, окромя этой дурной клизмы. Идет? – Майкл, подумав, кивнул. Я повернулся к обозу и заорал: – Все ко мне!

Через три минуты я принял у девок присягу, а Майкл резал оставшиеся веревки.

– Так, барышни. У нас, кроме вашего честного слова, больше ничего нет, так что просто будьте благоразумными. Давайте по саням.

Подойдя к своим, я вытащил свой дежурный рюкзак, надел снегоступы, проверил пистолеты и винтовку и собрался было уходить, но передумал и подозвал Кетлин и Полину:

– Так, барышни. Держите! Это не подарок, это вам на время, пока не обживетесь. – Кетлин получила спрингфилд, а Полина шарпс. – Учтите, патронов вам много не дам, вот вам на обеих. – Я протянул патронташ с тридцатью ячейками, из которых только три были пустыми. Тоже мой трофей. После чего кивнул на невозмутимых кобыл: – И помните – эти винтовки лягаются, как вот эти самые лошади!