И. Кирюхин - Осторожно, двери открываются, следующая станция – Война!

Подслушивающий замер, стараясь не пропустить ни слова.

– Ваше сиятельство, – Анри де Фелин склонился в поклоне, – я правильно понял, что ни одна живая душа не должна знать о нашем разговоре? – вопрос был произнесен тихим ровным голосом, лишенным каких-либо эмоций.

– Конечно, Анри! – хозяин с досадой подумал, что его выбор был неудачен, коли исполнители не понимают очевидного с первых слов.

Не успела эта мысль промелькнуть в голове графа, как де Фелин молниеносным движением выхватил из рукава нож и метнул его в гобелен, изображавший легендарного предка – графа Раймунда IV, одного из предводителей первого крестового похода. Нож вошел «предку» прямо в глаз. Раздался хрип, и ковер, увлекаемый тяжелым телом, рухнул со стены.

На лице графа не дрогнул ни один мускул. Он подошел к распростертому на полу телу. Это был смуглый крупный молодой мужчина, одетый, как монах-доминиканец – в черный плащ с пелериной и капюшоном. Смерть настигла его мгновенно. Рукоять ножа торчала из глазницы. Кровь, сочившаяся из раны, черной струйкой бежала по пыльному гобелену. На лице мертвеца застыла гримаса изумления.

Двойной хлопок графа и в покоях появился молчаливый слуга-мавр.

– Суи, кто это? – голос графа ровный, но по учащенному дыханию чувствуется, что он сильно взволнован.

– Не могу знать, сеньор, – мавр-охранник склонился в низком поклоне в ожидании справедливой кары, но она не последовала.

– Быстро обыскать все ближайшие помещения и усилить стражу! Если найдете кого-то неизвестного, постарайтесь не убивать. Необходимо выяснить, что им нужно. Эту «падаль» тщательно обыскать. И уберите его отсюда! – Под конец тирады граф не выдержал и сорвался на крик. В комнату вбежала пара слуг и вынесла труп шпиона из комнаты.

– Ваше сиятельство, разрешите забрать стилет, – де Фелин на мгновение замялся и продолжил, – это семейная реликвия, монсеньор. Этим кинжалом был убит мой пращур, сопровождавший Вашего благородного предка в первом крестовом.

– Суи, – вновь позвал хозяин, – принеси шевалье его клинок, – кстати, Анри, это Ваше, – с этими словами граф Тулузский снял с пальца перстень с большим кроваво-красным рубином и протянул молодому рыцарю.

– Это лишь малая толика моей благодарности Вам, Анри. Сегодня спасена не только моя жизнь. Возможно, Вы спасли от бесчестья весь род графов Тулузских.

Де Фелин упал на колено и поцеловал руку сюзерена. От него не скрылось, что рука господина едва заметно дрожала.

Мавр тщательно обтер кинжал и с поклоном протянул дворянину. Де Фелин хотел, было, убрать семейную реликвию в ножны, когда граф обратил внимание на это необычное оружие.

– Анри, покажите нам этот замечательный клинок.

Действительно, оружие поражало своей красотой и необычностью. Это был стилет с красивой рукоятью из резной кости. В полом пространстве рукояти безвестный мастер поместил прозрачный флакон, в котором плескалась бесцветная жидкость.

– Святая вода, – пояснил на немой вопрос графа молодой дворянин. Покрутив в руках нож, граф хотел уже вернуть его хозяину, когда обратил внимание на необычно толстый клинок.

– Анри, какое странное лезвие, в этом есть какой-то смысл?

– О, да, мой господин! В этом и заключается весь секрет. Внутри лезвия налита ртуть и, когда нож бросают, он всегда летит острием вперед.

Раймунд посмотрел по сторонам и, примерившись, метнул нож во входную дверь. Толстые дубовые доски загудели от удара. Клинок дрожал в центре дверного кольца.

– Великолепно! Поздравляю Вас де Фелин, это достойное оружие.

Пока молодой человек вытаскивал нож из дверной доски, граф Раймунд подошел к камину и поправил кочергой горящие поленья.

– Итак, господа, для выполнения дела, которое я хочу поручить вам, мне были нужны представители благородных семей, которые живут на этих землях с доримских времен.

Молодые люди переглянулись и с изумлением взглянули на сюзерена, ожидая продолжения.

– Да, да, ваши предки жили здесь с языческих времен. Задолго до Рождества Христова. Здесь, на юге Франции находилось одно из наиболее почитаемых святилищ матери богов – Иштар, Изиды, Астарты. Разные народы давали ей разные имена. Но суть от этого не менялась – Божественная мать, дающая жизнь, Мать Природа.

Молодые дворяне с испугом вглядывались в лицо сюзерена, которого всегда почитали, как доброго христианина.

– Хватит так смотреть на меня, – раздраженно бросил граф Раймунд, – или вы хотите, чтобы я освободил вас от оммажа [7] Оммаж (фр. Homage) – присяга вассального договора в Средневековой Европе. ?