— Не знаешь ты сам ни хрена! Профессора мне тут изображает. — рявкнула Машка, с лязгом схватила из жестяной раковины остро отточенный штык-нож, приспособленный для кухонных дел, пододвинула к себе помойное ведро и стала быстро чистить картошку. Спиральные светящиеся кружева очисток раскачивались в воздухе и падали в ведро, устилая его дно переливающимися узорами, напоминающими огни святого Эльма.
Поели горячей толчёной картошки с американской свиной тушёнкой. Запили американским же чаем Липтон со вкусом лимона. После еды подремали, потом потянулись на двор по нужде. Во дворе радиация, казалось, давила сильнее чем в доме, усиливала скуку и сонливость.
Ещё чуток подремали и не заметили как солнце скрылось за лесом, и на землю пал мрак. Машка потрясла в руках хитрую лампу, сделанную из обычной стеклянной банки, и повесила на крюк под потолком. Лампа плавно налилась холодным мерцающим светом, и Машка загремела железной посудой, намывая её в оцинкованной лохани. Дуэйн читал маленькую библию в чёрной кожаной обложке и благочестиво перебирал костяные чётки — если верить его рассказам, он к этому приучился в тюрьме. Толян осторожно приподнял половицу и вытащил из-под неё укутанный в тряпицу коротковолновый радиоприёмник.
Телевидение окончательно умерло во время второй волны Пандемии вместе с телеведущими, тележурналистами, артистами, шоуменами, операторами и инженерами. Умерли радиостанции и газеты, предприятия, школы и больницы, бары, рестораны и ночные клубы, киоски с дешёвой водкой и презервативами и роскошные сауны. Умерла наполняющая все эти места шумная, пёстрая, жадная до удовольствий городская толпа, к которой Толян с малых лет испытывал бесконечное презрение, какое вероятно испытывает сидящий в глубине паутины паук-крестовик к мотылькам и бабочкам, бесцельно порхающим по жизни на лёгких и нарядных но непрочных крыльях.
Перед Пандемией все оказались равны — и олигархи, и финансовые воротилы, и вконец обнаглевшие, не знающие себе ни в чём отказа чиновники, и не в меру расплодившийся офисный планктон, и узбекские дворники, и мальчики-мажоры, и метросексуалы, и скинхеды, и футбольные болельщики. Смертельная лихорадка не пощадила почти никого.
Немногие уцелевшие горожане оставили мёртвые города и перебрались в деревни и сёла, тоже сильно пострадавшие от Пандемии, но всё же сохранившие некоторую жизнеспособность. Поскольку средства массовой информации перестали существовать, никто из сельских жителей не знал сколько народу осталось в живых, кому принадлежит верховная власть в стране, да и есть ли она вообще.
Фактической властью на местах были военные, поскольку у них было оружие, боеприпасы, автомобильный транспорт и средства связи. Но военное начальство не только не просвещало уцелевшее население о ситуации в стране, но и напротив — под угрозой расстрела велело селянам сдать все коротковолновые радиоприёмники, а также все батарейки и аккумуляторы, даже не работающие. Делалось это якобы с целью недопущения распространения панических слухов. Длинноволновые приёмники и телевизоры у людей не отбирали — в стране не осталось действующих радиостанций, по телевизору можно было смотреть разве что фильмы и видеозаписи из прежней жизни, но поскольку электричество давно отошло в область предания, всё что включалось в розетку превратились в никому не нужный хлам.
Впрочем, древний Толянов коротковолновик, работающий от самопальной батареи, построенной из глиняных крынок, наполненных уксусом с помещёнными туда медными и железными пластинами, позаимствованными в развалинах автотракторной мастерской, тоже не мог ответить на самые животрепещущие вопросы: сколько в стране осталось живых людей в целом и по областям? кому принадлежит власть в стране? продолжают ли ещё где-то в мире умирать люди от лихорадки или после тотального опустошения Японии, Индии и Китая Пандемия закончилась?
Без ответа оставался самый главный вопрос — что же будет дальше? С постоянно растущей радиацией, с жуткими контейнерами, которые военные под дулами автоматов всучили селянам, обязав под страхом смерти охлаждать их водой днём и ночью, с облысевшими от радиации односельчанами, которые и вовсе повымрут, если не будут употреблять в пищу озёрную рыбу, превратившуюся от той же радиации в свирепого мутанта, который и сам норовит всех сожрать… Куда дальше повернёт теперешняя мутная жизнь, которую уже и жизнью назвать язык не поворачивается.
Читать дальше