Оливер Боуден - Assassin's Creed. Отверженный

Допрос им мы учинили в подвале одного из зданий северной части крепости. Здесь выразительно пахло сыростью. Во всех углах скреблись крысы.

– Что затевают англичане? – спросил я первого командира, которого мы накрепко привязали к стулу.

– А с какой стати я должен вам это рассказывать? – огрызнулся он.

– С такой, что иначе я вас убью.

Кивком он указал на помещение, в котором мы находились. Оно использовалось для допросов и пыток.

– Если я расскажу, вы все равно меня убьете.

Я усмехнулся. В догадливости ему не откажешь.

– Много лет назад мне на жизненном пути повстречался один человек. Настоящего его имени я не знал. А прозвище у него было Тесак. Он мастерски умел истязать своих жертв. Но этим его способности не ограничивались. Мучения, которым он подвергал тех, кто попадал к нему в руки, длились не один день. И все это время жертва испытывала неописуемую боль и мечтала только…

Я выдвинул скрытый клинок. Его лезвие зловеще поблескивало в пламени факелов.

Англичанин посмотрел на клинок:

– Если я вам все расскажу, вы обещаете мне быструю смерть?

– Слово даю.

Он рассказал, и я сдержал свое слово. Покончив с ним, я вышел в коридор. Коннор вопросительно посмотрел на меня, однако я молча взял второго пленного и повел его на допрос. Как и первого, я привязал его к стулу. Он в ужасе смотрел на своего товарища, валявшегося на полу с перерезанным горлом.

– Ваш товарищ отказался отвечать на мои вопросы, и мне, к сожалению, пришлось перерезать ему горло, – пояснил я. – Надеюсь, вы будете сговорчивее. Вы готовы сообщить мне все, что вам известно?

У пленного округлились глаза. Он глотал воздух ртом.

– Я бы и хотел, но ничего не смогу вам рассказать, потому что сам не знаю. Быть может, мой командир…

– А-а, так вы у них не главный? – насмешливо произнес я и сверкнул клинком.

– Постойте! – выпалил он, когда я уже был за его спиной. – Кое-что мне известно…

– Говорите. Я вас слушаю.

Когда второй пленный сообщил мне все, что знал, я поблагодарил его и также перерезал ему горло. Он умер, а я вдруг задумался о том, какие чувства владеют мной. У меня не было сознания, что я совершаю что-то ужасное во имя высшей справедливости, поскольку нет иных способов добиться необходимых результатов. В моей душе не пылал праведный огонь. Там не было ничего, кроме безмерной усталости и неизбежности того, что я делаю. Когда-то давно отец учил меня проявлять милосердие и снисходительность. Сейчас же я убивал пленных, как мясники убивают скот. Вот таким черствым и безжалостным я стал.

– Что происходит? – недоверчиво спросил Коннор, когда я вышел за последним пленным.

– Это их командир. Веди его на разговор.

Вскоре дверь за нами плотно закрылась. Стало тихо. Даже крысы приумолкли. Только кровь из тел убитых продолжала капать на пол. Увидев в углу тела своих недавних соратников, командир попытался сопротивляться. Я толкнул его на стул, который к тому времени сделался липким от крови. Привязав командира к стулу, я встал перед ним и согнул палец. Негромко щелкнула пружина механизма, вытолкнув лезвие скрытого клинка.

Глаза британского офицера приклеились к клинку, затем переместились на меня. Он пытался изображать храбрость, но его выдавала дрожащая нижняя губа.

– Что затевают англичане? – спросил я у командира.

Коннор смотрел на меня, пленный тоже. Он молчал. Тогда я слегка качнул лезвием, дав пленному полюбоваться игрой света на стальной поверхности. И вновь его глаза застыли на мне. Потом он заговорил…

– Они… они должны уйти из Филадельфии. Город утратил свое значение. Войска двинутся на Нью-Йорк. Здесь будет решаться исход войны. С подходом войск наши силы возрастут вдвое, и мы сможем расправиться с мятежниками.

– Когда должен начаться поход на Нью-Йорк? – спросил я.

– Через два дня.

– Значит, восемнадцатого июня, – произнес у меня за спиной Коннор. – Я должен предупредить Вашингтона.

– Видите? Нам было не так-то сложно узнать о замыслах англичан, – усмехнулся я, глядя на пленного командира.

– Я рассказал вам все. А теперь отпустите меня, – заявил он.

Снисхождения он от меня не дождался. Я был не в том настроении. Зайдя ему за спину, я оборвал и эту жизнь, полоснув командиру по горлу. Увидев ужас на лице Коннора, я сказал:

– Те двое говорили то же самое. Должно быть, сведения достоверны.

Ужас на лице Коннора сменился отвращением.

– Ты убил их… убил всех троих. Зачем?