Валентина Капустина - Второй сектор

По дороге я вкратце рассказала доку и Ларинн, как устроено помещение Подразделения, и сразу извинилась за весьма скромные условия обитания.

Впрочем, сами прибывшие, увидев своё временное жилье в виде большой и уютной комнаты с минимумом необходимой мебели, были вполне довольны. Мне безумно не хотелось от них уходить, но я понимала, что и моим друзьям, и капризничающей малышке нужен отдых, поэтому я просто оставила им всё необходимое, объяснила, как меня найти в случае чего, и заставила себя уйти, утешая себя тем, что до дня экспедиции ещё почти неделя, и почти всё это время я могу посвятить общению с доком и Ларинн.

ХХХ

Помимо дока с Ларинн и Марка с группой научников во главе с их начальником – Франком, в Подразделение прибыло ещё много разных людей. Были в их числе и не очень мне приятные. В составе комиссии бог весть зачем от отделения безопасности прибыл уже знакомый мне Том Уизер с небольшой группой своих подчинённых. И если недружелюбность Тома ко мне я понять могла (хотя его сестра в итоге давней истории получила неплохой куш), то вот почему его люди кривятся при виде меня – я не понимала. Однако пришлось принять их как неизбежное зло и разместить на базе. Правда в отместку за кислые физиономии я попросила Марту выделить им самые убогие комнаты из всех существующих в Подразделении.

Для меня стало неприятным и непонятным сюрпризом, что, как оказалось, за несколько дней до отправки комиссии из Центра Ройм попросил перевести его в отделение безопасности. И его перевели. Смутно я догадывалась, что возможно это было сделано, чтобы не попасть на базе в моё подчинение, но в итоге я решила отнестись к его решению философски – это его дело, пусть работает на кого хочет. Какая, в конце концов, мне разница?

Несколько дней после приезда комиссии я крутилась как белка в колесе, решая бытовые вопросы, связанные с размещением наших гостей. Всех надо было накормить, обеспечить всеми условиями для жизни и работы, чтобы люди могли спокойно готовиться к вылазке. Меня, Марту, Колина и Шона за эти дни задёргали до нервных тиков. То и дело к нам врывались недовольные «гости – коллеги» с жалобами то на неработающие компьютеры-телефоны, то на очереди в столовой, то на осыпающуюся штукатурку. Мы приложили просто титанические усилия для решения всех этих и других вопросов, потому что жить в таком ритме было определённо невозможно.

Через несколько дней ситуация наконец стабилизировалась, люди пообвыклись, и у меня появилось долгожданное время для общения с друзьями. Почти всё свободное время я проводила в комнате дока и Ларинн, общаясь в основном с подругой и её дочерью – док тоже работал немало. Поговорить с Ларинн как раньше по душам конечно не удавалось – всё её внимание на пятьдесят процентов всегда было занято малышкой. Но и оставшихся пятидесяти процентов мне хватало после такой долгой разлуки.

Ларинн как-то поделилась со мной, что она очень скучает по работе, и я решилась предложить доку иногда выпускать подругу на медосмотры и на дежурства. В качестве няньки на это время я предложила выделить им Марту – в конце концов, она всю жизнь приглядывает за Колином, так что в её воспитательных способностях я не сомневалась. Док немного поломался для приличия, но увидев тоскливый взгляд Ларинн, сказал:

– Но…конечно… если ты хочешь… да, наверно, это и впрямь отличное решение.

Поэтому Ларинн стала иногда выходить в дежурства и начала сиять как прежде, а Марта получила возможность познакомиться поближе с моей тёзкой и значительную прибавку к жалованию от меня и от дока.

Тесса была весьма неординарным ребёнком как все полукровки. Пока мы разговаривали с Ларинн, малышка как все обычные дети валялась в кроватке, гулила, корчила смешные рожицы и тянула в рот многочисленные погремушки. Но иногда, когда я подходила к ней поиграть и сделать козу (будто я умею делать ещё что-то с маленькими детьми?), она фокусировала на мне взгляд огромных фиалковых глаз и смотрела на меня так пристально, что у меня внутри начинало что-то шевелиться. Как правило, после секунд десяти наших «гляделок», Тесса дружелюбно засвечивала мне погремушкой в лоб и заливалась каким-то нереально притягательным детским хохотом.

Несколько раз по вечерам мы собирались у дока и Ларинн большой компанией и веселились. Болтали ни о чём, шутили, смеялись, вспоминали былое. Но о работе не говорили – её хватало за день.

С неприятными мне безопасниками я практически не сталкивалась – чему я была безгранично рада. Хотя на ежедневных заседаниях комиссии мне конечно приходилось общаться и с Томом, и с несколькими его приближёнными. Том мало изменился за прошедшее время. Тот же роковой красавчик с вечной ухмылкой на губах. Открытой враждебности ко мне он не проявлял, но от сарказма в сторону моих предложений удержаться не мог. И смотрел иногда на меня так, что мне хотелось отчего-то съежиться. И это при том, что я никогда трусостью не славилась.