Алекс Риттер - Когда палач придет домой

– Да, и еще. Загляни к Дженис, она говорит, что ты давно не проходил у нее проверку на адекватность реакций.

– Обязательно, – сказал я, с трудом сдерживая злость от напоминания о необходимости посетить психолога. Можно подумать, Тизермит считает, будто мне и в самом деле нужны эти мозгоправы!

Выйдя из кабинета своего начальника, я первым делом направился в бар. В такую редкостную жарищу трудно прожить без нескольких глотков пива, к тому же мне хотелось расслабиться. Слава Богу, в питейном заведении никого не было. Ни начальства, ни коллег, так что можно спокойно пропустить стаканчик. Потирая руки в предвкушении удовольствия, я торопливо зашагал в сторону стойки.

– Привет, Роджерс, – раздался внезапно за моей спиной негромкий женский голос.

Резко обернувшись, я сказал симпатичной голубоглазой шатенке с тоскливым взглядом:

– Здравствуй, Дженис.

– Что-то ты в последнее время стал редко навещать меня.

– Что поделать, работа, – ответил я и подумал о том, как тяжело, наверно, быть психологом у некоторых полусумасшедших из числа моих коллег и стараться, чтобы они не обезумели окончательно. Это только в теории ремеслом палача могут заниматься лишь совершенно нормальные люди, не имеющие никаких психических отклонений и способные выносить любые перегрузки. И что только таких и набирают для работы в различные спецслужбы, занимающиеся подобной работой, в том числе в наше бюро.

На самом же деле почти у каждого из сотрудников класса А было свое отклонение от нормы, и не одно. Причем мои соратники старательно берегли и лелеяли эти аномалии, всячески изводя смотрителей нашего разума, которые старались не дать разного рода идиотам скатиться до полного сумасшествия. Порой мне было жаль и тех, и тех. Психологам и без выкрутасов некоторых исполнителей приходилось нелегко, но ведь и нам доставалось. Ради спасения всех мы несли самый тяжелый крест. И если в буквальном смысле плечи он не натирал, то это не означало, что для души и тела наша работа проходила совсем уж бесследно.

А вообще интересно, как часто пастыри наших душ сами отдыхают в чудесной лечебнице ВОЗ для буйнопомешанных. Я думаю, довольно часто. Тем более, что психологи лучше, чем кто-либо, даже, наверно, лучше, чем наше руководство, представляли себе, что творится в стенах бюро, получая цельную картину всего происходящего во время сеансов восстановительной психотерапии. Я уверен, что все боги безумны именно потому, что всеведущи. Иначе и быть не может – нельзя знать обо всех ужасах, ежесекундно творящихся на Земле, обо всех опасностях, подстерегающих каждое из их творений без перерывов и выходных, обо всех мерзостях, совершаемых «сделанными по образу и подобию», и оставаться в своем уме.

– Рабо-о-о-ота, – протянула Дженис.

– Да, работа, – ответил я немного резче, чем хотел. Потом изобразил философскую улыбку и сказал:

– Подавляющее большинство людей делятся на три группы: для одних работа – средство самоуничтожения, для других – средство от самоуничтожения, а для третьих – всего лишь способ раздобыть денег на приобретение наиболее приятных для них средств самоуничтожения. И только единицы относятся к своей работе как к искусству. Именно они – настоящие профессионалы. И никакая помощь им не требуется.

– Очень непривычно слышать такие рассуждения от наемного убийцы на государственном содержании, – заметила моя собеседница. – Сам придумал или где-то прочитал?

– Не пытайся вывести меня из себя, – максимально спокойно сказал я. – Я сказал, что был занят, значит, был занят.

– Не надо вешать мне лапшу на уши, Роджерс. Ты такой же, как и все твои коллеги. Вы все стараетесь как можно реже приходить к психологу, и каждый ссылается на крайнюю занятость.

– Что касается меня, то так и есть, – отрезал я. – Я сотрудник класса А, а значит, человек занятой. Не то, что вы, мозгоправы. Сидите, прохлаждаетесь в своих кабинетах и занимаетесь ничегонеделаньем. Никому не нужные бумажки перекладываете. А случись что – расплачетесь как дитятки малолетние.

– Попридержи свой язык, Роджерс, иначе я отрежу его твоим собственным ножом, – разозлилась Дженис.

Я улыбнулся. Всегда приятно видеть, как теряет контроль над собой тот, кто привык контролировать других. К тому же именно те, кто представляет для окружающих наименьшую ценность, острее всего реагируют на правду о своей никчемности.

– А теперь пошли ко мне в кабинет. Мне лично сэр Найджел звонил меньше трех минут назад, отчитал, как маленькую девочку, за то, что я давно тебя не тестировала, и приказал немедленно проверить адекватность реакций.