Алекс Риттер - Когда палач придет домой

Я с максимальным вниманием прочел все полученное. Светлане Андреевне Беловой было 29 лет, она родилась и выросла в Москве, воспитывалась своей теткой после гибели родителей в автомобильной катастрофе, окончила с отличием школу, поступила в Московский Государственный Университет, стала сначала бакалавром, затем магистром, а потом и доктором микробиологии, несмотря на свою молодость. Чуть более двух лет назад была завербована одним из научных центров Лондона для работы по специальности и с тех пор жила в Англии по спецразрешению, хотя по новым правилам натурализации иностранцев уже могла получить гражданство.

Ни в чем предосудительном за все 29 лет своей жизни Светлана замечена не была, за исключением участия в акции протеста студентов против ужесточения правил комендантского часа в Москве 10 лет назад, однако из университета ее не исключили ввиду чрезвычайно высокой успеваемости. Впрочем, это еще ни о чем не говорит. У меня, например, тоже кристально-чистое досье. Я имею в виду то, до которого могла добраться Белова. Мое настоящее дело Лысый Дьявол хранил не хуже, чем русский Кощей Бессмертный свою смерть.

К разрешению на въезд в Великобританию была приложена четкая цветная фотография. На ней пшеничные волосы Светланы были гораздо длиннее и собраны в русскую национальную прическу – косу, толстую и тяжелую, спускавшуюся почти до талии, а на носу сидели очки в тяжелой черной роговой оправе, которые выглядели очень впечатляюще, особенно если учесть, что в наше время любые проблемы со зрением можно решить за пару минут. Во всем остальном она мало изменилась за два года, прошедших с того времени, когда был сделан этот снимок.

Отложив досье, я задумался. Полученная мною информация не помогла найти ответ ни на одну из загадок Светланы. Что же она все-таки делала вчера в том секторе с поддельным межзональным пропуском и «глушилкой» видеокамер? Почему так дружелюбно отнеслась ко мне? Связано ли это с ее работой на ВОЗ? Почему мой шеф так взялся за меня, если Белова из наших, и не значит ли это, что он намерен по какой-то неизвестной мне причине устранить меня? Помозговав еще немного над этими проблемами, я решил позвонить Мартину, чтобы, во-первых, поделиться с ним информацией, а во-вторых, узнать, не нашли его ребята чего новенького.

Глава 9.

И для тебя еще вопрос,

Откуда в сердце этот страх?

Встань и беги, не глядя вспять!

Иоганн Гете, «Фауст».

Здесь нужно, чтоб душа была тверда,

Здесь страх не должен подавать совета.

Данте Алигьери, «Божественная комедия».

Частный детектив ответил на мой вызов так быстро, словно все утро сидел и ждал, когда я ему позвоню.

– А, это ты, Бен. Ты прямо читаешь мои мысли. Я как раз собирался с тобой связаться. Мои ребята, наблюдавшие за домом объекта, сумели зацепить твою девушку. Так что мы кое-что выяснили о ней.

– Ну, раз выяснил, рассказывай.

– Эта твоя Белова работает в ВОЗ, в отделе вирусологических исследований. Сегодня утром она вышла из дома в 8.46 и села на пульсар маршрута №377, вышла из него на остановке около лондонского научного центра ВОЗ, вошла в здание в 9.07 и сделала из холла два внесетевых вызова. Внутри мои люди не могли вести наблюдение, так как войти туда можно, только имея пропуск, однако через свои каналы я совершенно неофициально, без единого запроса, смог добыть кое-какую информацию об объекте, в частности…

«Черт, до чего же много народа вертится вокруг Светланы и задает вопросы, – мрачно подумал я. – И шансы, что обо всей этой суете не узнает мое начальство, быстро уменьшаются. Скоро они вообще станут равны нулю».

– …в 9.50 объект вышел в холл и сделал еще три вызова. Первые два длительностью примерно по две минуты каждый, а третий – около пяти минут, – продолжал отчитываться о проделанной работе Мартин.

«Так, это она разговаривала со мной, по времени совпадает. Интересно, с кем она разговаривала до того, как позвонила мне? Наверно, со своими друзьями из отдела статистики. Разговоры были короткими, значит, скорее всего, деловыми, не иначе как о моей персоне», – подумал я.

– …поскольку приказа на прослушивание переговоров по каналам связи объекта не было, то содержание этих разговоров и ее собеседники мне неизвестны.

«И, слава богу, а то что подумал бы сыщик, если бы узнал, что объект его слежки звонил домой человеку, по приказу которого установлено наблюдение, и пригласил его на вечеринку, – мелькнул у меня в голове неожиданная мысль. – Пожалуй, решил бы, что я на старости лет отправился по стопам всех дряхлеющих ревнивых мужчин и начал следить за своей любовницей, заподозрив ее в измене».