Владимир Сергеев - 2020 Перезагрузка

Балбес, мысленно шлёпнул он себя ладошкой по лбу. Уставился, залюбовался, «нарцисс» чес-слово, а обещанная невидимость? Если она есть, значит всё, что он помнит правда, если нет, значит, сон. Вот сейчас и проверим, заодно и потренируюсь, если у меня реально появилась такая фишка. «Стать невидимым», мысленно произнёс он и непроизвольно напрягся, ожидая чего угодно. Вначале он не заметил в своём отражении никаких изменений. Значит сон, с облегчением подумал он. Но, погоди! Грудь стала исчезать прямо на глазах и вскоре на её месте образовалась пустота. Эта пустота быстро расширялась, двигаясь от центра груди к конечностям тела. Первыми полностью исчезли руки, затем пустота, достигнув колен, скатилась к полу, не стало ног. Почти одновременно, эта распространяющаяся пустота добралась до макушки, полностью скрыв лицо и голову. В зеркале отражались только светло зелёные трусы в крупную жёлтую клетку.

Ни хрена себе. Он вытянул руку перед собой и не увидел её. Наклонил голову. Трусы висели в воздухе, и он свободно видел их внутреннюю поверхность в области ягодиц. Ног тоже не было видно, хотя он специально ими подвигал. В зеркале шевелились только трусы, повторяя движение невидимых ног. Он быстро снял их и бросил на кровать. Теперь в зеркале отражалось только окно с задвинутыми шторами и кровать с лежащими на простыне трусами. Денис прошёл до окна и вновь посмотрел в зеркало – ничего. Раздвинул шторы, спальня наполнилась солнечным светом, но в зеркале, кроме интерьера по-прежнему никого не было. Он нагнулся и поднял с пола гантели, с которыми делал зарядку. Спортивный инвентарь самостоятельно парил в воздухе, делая замысловатые движения.

Скрипнула дверь и в комнату вошла Ольга. Не обратив внимания на висящие в воздухе возле шкафа гантели, она устремилась к окну, поправлять шторы. Это был обязательный ритуал. Как бы Рубцов ни старался, он никогда не мог раздвинуть шторы так, чтобы она осталась довольна. Попробовав это делать всеми возможными и невозможными способами, он плюнул, и не стал лишать супругу удовольствия подёргать за ним ткань туда-сюда и поворчать. Пока жена занималась своим любимым делом, стоя к нему спиной, Рубцов быстро положил гантели и выскользнул из комнаты. Несколько быстрых шагов на цыпочках и он скрылся в ванной, закрыв за собой дверь. Не хватало ещё напугать жену. Тогда придётся отвечать на неизбежные вопросы, а этого ему совершенно не хотелось.

Денис залез под душ и включил воду, одновременно мысленно отдав телу команду стать видимым. В небольшом овальном зеркале он с интересом наблюдал, как его тело возвращает себе обычное состояние. Процесс шёл в том же порядке. Вначале в зеркале появились внутренние органы, потом грудь, плечи, предплечья и кисти рук. Одновременно шея, подбородок, рот, нос лоб и наконец, вся голова. Он взглянул вниз – ноги тоже были на месте. Последние сомнения отпали сами собой. Он принял прохладный душ, как делал обычно, когда в его жизни всё шло нормально. Растёрся полотенцем и повязав его на бёдрах, вышел из ванной комнаты. Вернулся в спальню, надел трусы, которые уже перекочевали на тумбочку. Кровать супруга успела застелить. Сверху свои любимые домашние шорты и пошёл на кухню, откуда уже доносился прекрасный запах свежезаваренного кофе.

– Привет, – улыбнулся он супруге, – напоишь старого мужа кофеем.

– Садись старичок, – ответно улыбнулась она, – заездил вчера жену, почище молодого. Полночи спать не давал, крутил и так и эдак. Что это на тебя нашло, решил молодость вспомнить?

Притворно ворча, она налила кофе и пододвинула ему тарелку с кашей:

– Ешь, – и, видя, что он слегка поморщился, добавила, – восстанавливай силы, а то вдруг мне вечером захочется повторить. Жеребец ты мой, ненасытный.

– Знаешь дорогая, – сказал он, отодвигая пустую тарелку и, сделав приличный глоток кофе, – я решил уйти со службы.

– Ой, – она распахнула свои прекрасные серые глаза, – это из-за этого Дубинина?

– Ты знаешь, не только из-за него. Что-то устал я служить, хотя не скрою, во многом благодаря своему новому командиру. Надоело. Пусть молодёжь послужит, а я своё оттрубил.

– Ох, не пугай меня Рубцов, – взгляд Ольги оставался тревожным, – я прекрасно знаю, что для тебя значит служба. Он тебя втравил во что-то нехорошее, а потом подставил? Тебя могут судить?

– Успокойся Оля, я пока ничего такого не сделал, за что бы меня можно было судить. Но, порой еле сдерживаюсь, чтобы не уделать этого карьериста. Поэтому всё взвесив, я решил уйти в отставку.