Кристофер Руоккио - Ревущая Тьма

– Рыцарь-трибун Смайт считает…

– Тринадцать, – перебил Бассандер. – Тринадцать, Марло.

Он принялся перечислять названия: Баннатия, Ликия, Идунн… и с каждым словом повышал голос, пока едва не перешел на крик:

– Я ложусь в фугу, а когда просыпаюсь, то узнаю, что список пополнился. Погибших миллионы. Всякий раз. А я палец о палец не ударил, чтобы этому помешать.

С трудом поборов желание встать и уйти, я спросил:

– А чем, по-вашему, мы занимаемся?

– Впустую тратим время! – выпалил он. – Во имя Земли, я только что принял очередное послание! Новое нападение, Марло, и число жертв еще не успели подсчитать.

– Если нам удастся заключить мир хотя бы с одним кланом сьельсинов, мы повлияем на ход войны сильнее, чем любая битва. – Я все-таки поднялся, одернув короткий камзол. – Нравится вам или нет, я отправлюсь с группой высадки.

Бассандер резко кивнул и принялся тереть переносицу:

– Пожалуй, вы правы. Да простит меня Земля.

– Мне нужно перебраться на «Бальмунг», – сказал я, отворачиваясь. – Времени хватит?

Капитан, разодетый коммодором, почесал подбородок, даже не взглянув в мою сторону. В огромном кресле Борделона, за громадным столом он выглядел крошечным, придавленным гнетом пережитых вместе со мной и в одиночестве лет.

– Человек Корво еще не подал сигнал. Время есть.

Когда я уже готов был выйти, он окликнул меня:

– Марло!

– В чем дело, Лин? – остановился я, назвав его по фамилии. Он никогда не замечал разницы между обращениями по имени и фамилии. Для него это не имело значения.

– Шутки шутками, но мы – военная организация, а не эскорт для вашего гарема.

Во мне вспыхнула ярость, и я вздрогнул. Сжал кулаки, напряг плечи. Но сдержался, ответив лишь:

– Одна женщина – еще не гарем, капитан.

Даже не оборачиваясь, я почувствовал, как всколыхнулся воздух. Обращение «капитан» не понравилось коммодору.

– Все хорошо? – выходя из каюты Бассандера в бронзовый коридор, услышал я знакомый голос и, повернувшись, увидел у двери своего ликтора. Его темно-красная униформа была изрядно помятой, как будто он долго опирался на переборку.

– Выглядишь так, словно тебя поколотили, – сказал он.

– Хлыст! И чувствую себя так же, – ответил я, протирая глаза. – Лин весь вечер в своем репертуаре.

– Все настолько плохо? Кстати, сейчас утро, – уточнил Хлыст.

Следуя за мной по коридору, он клацал каблуками.

– Правда? – в недоумении переспросил я. – Тьма меня разбери…

Мы прошли мимо пары младших механиков – норманцев. Те отсалютовали мне, восклицая: «Лорд Марло!» Я с улыбкой помахал им. Даже от этого незначительного усилия у меня разболелась голова.

Ожидая вызванный Хлыстом лифт, я осмотрел ликтора. За время моего сна в фуге он стал выглядеть старше. В уголках мутно-зеленых глаз наметились «гусиные лапки», среди рыжих волос засеребрились соломенные и седые. Сам я ничуть не изменился с Эмеша, а вот Хлыст несколько поистерся. Впрочем, я-то был рожден в замке и выращен по строгому плану, без участия родителей; каждый мой ген был непогрешим, как у сверхчеловека. Хлыст же появился на свет в семье клерка и, отданный в рабство за отцовские долги, все детство подвергался издевательствам. Он был выходцем из низшего сословия, но по воле судьбы или случая нас связывала крепкая дружба.

– Шаттл ожидает в трюме, – сказал Хлыст, приглаживая волосы и форму.

Блестящая дверь лифта послужила ему зеркалом. Когда она с шипением открылась, ликтор робко улыбнулся приехавшему в кабине легионеру. Тот вышел, поклонился мне – но не отдал честь – и быстрым шагом удалился по коридору.

Хлыст стал серьезен:

– Капитан Азхар послала за тобой, как только узнала, что Лин тебя полощет.

При упоминании Джинан Азхар я выпрямился:

– Замечательно. Не хочу оставаться здесь ни минуты.

Бассандер перебрался на «Фараон» сразу после того, как мы захватили корабль на Фаросе и объявили новым флагманом нашего разросшегося флота. Норманку Корво перевели на «Мистраль», небольшой угранский перехватчик, взятый вместе с «Фараоном». Наш прежний флагман, старинный имперский эсминец «Бальмунг», перешел под командование джаддианского посланника, капитана Джинан Азхар. Бассандер доверял ей и ее меднокожим профессиональным солдатам из Княжеств. Для них понятие чести не было пустым звуком. Они дали клятву верности его высочеству Верховному князю Алдии ди Отранто, первому среди равных правителей Княжеств Джадда. Джинан с Лином были похожи – и не похожи одновременно. Таким образом, теперь тремя нашими кораблями управляли капитаны: имперец, джаддианка и норманская наемница. Младших офицеров поровну распределили по экипажам, чтобы все могли присматривать друг за другом, а Бассандер – за всеми сразу.