Максим Лагно - Чёрная волна

Уши Хавьера заполнил низкий гул, напоминающий бесконечно длящийся раскат грома. Сквозь него послышался вой напуганных кашорро в глубинах джунглей. Птицы хлопали крыльями, сталкивались в воздухе, не зная, куда деваться от накрывшей остров тени.

Небесное тело блестело так же как бока весп. Торчали такие же неподвижные крылья, но размахом с деревню. Под крыльями Хавьер разглядел непонятные удлинения, вокруг которых вились несколько весп. Как детёныши вокруг сосцов матери.

– Веспа-матка, – пробормотал Хавьер. – Шаман крохотного острова был прав. Веспа-матка существует!

Одна маленькая веспа снизилась и зависла над Хавьером. Кажется, та самая, что спасла от выдр, заплевав их насмерть своим ядом.

Хавьер взметнул руки в мольбе и закричал:

– Передай веспе-матке, что Хавьер из деревни Невуазу просит спасения! Шаман меня убьёт и сделает из моего черепа чашу для волшебного сока, чтобы разговаривать с вами. Спасите Хавьера, сделайте его вашим проводником к людям.

Веспа спустилась ниже. Хавьер услышал, как в её недрах что-то заскрежетало, затрещало, и она сказала человеческим голосом:

– Поднимись с колен, Хавьер, опусти руки и стой смирно. Не бойся, мы не причиним тебе вреда.

Хавьер сделал, как его просили. От веспы-матки оторвалось ещё несколько маленьких весп. Из той веспы, что говорила по-человечьи, вывалилась сетка, как для ловли рыбы.

Хавьер не успел испугаться, как сетка его накрыла. Почувствовал, что его оторвало от земли. В сетчатом мешке он не удержался на ногах и упал на спину, испуганно хватаясь за тонкие нити, барахтаясь, как пойманная рыба.

Он полетел к брюху веспы-матки. Брюхо быстро увеличивалось и скоро заняло всё небо. Хавьер разглядел её многочисленные ноздри, из которых иногда выходил дым, будто матка курила листья макойи.

То, что он считал сосцами, вблизи оказались продолговатыми трубами с заострённым концом, красным как нос утки, утыканные маленькими крылышками.

Точно такую же трубу он видел в деревне соседнего острова. Она считалась их талисманом. По преданию труба была создана во времена Плат-а-Форма и когда-то могла летать, достигая небесного острова.

Предания никогда не врут. Вот и сейчас, появилась веспа-матка, предрекая наступление последних времён.

«Интересно, – подумал Хавьер. – Успеет ли шаман выпить сок и увидеть, как я возношусь в тело веспы-матки? Ведь тогда меня точно нельзя убивать…»

В брюхе матки открылось ровное продолговатое окно, как лаз в погреб. Веспа внесла Хавьера внутрь матки. Он последний раз увидел воды Бесконечного Осеано, полосу джунглей и даже край родной деревни.

Погреб закрылся.

Хавьер почувствовал, что полёт прекратился, и сетчатый мешок лёг на холодный пол. Веспа скрылась где-то в темноте.

Глаза медленно привыкали к полумраку. Помещение освещалось тусклыми прямоугольными лампадами…

Хавьер быстро вскочил на корточки – со всех сторон его обступили люди, одетые в доспехи из ткани, будто у них не было железа или тростника, чтобы сделать настоящие.

Впереди всех стояли трое: красивая женщина с тёмными волосами, собранными в такую сложную причёску, что сам шаман позавидовал бы. Рядом с ней – мужчина с дощечкой в руках, похожей на те, на которых женщины резали овощи. Поверхность дощечки светилась. Мужчина смотрел то неё, то переводил взгляд на Хавьера.

Третий мужчина, с худым бледным лицом, время от времени прижимал к губам ладонь, словно сдерживал рвоту. Сквозь приступы тошноты он булькающе произнёс:

– Ола, Хавьер.

На языке народа Хавьера «Ола» означало «Привет».

ЛЕНИВАЯ ТВАРЬ

Более пяти лет Иван Лавинь занимал пост шеф-капитана Жандармерии. За это время он понял, что если и найдётся в Империи Ру́сси человек более коррумпированный и порочный чем он, то это шеф-капитан жандармерии, проработавший на своём посту более шести лет.

Сразу после окончания Жандармского Корпуса молодой Иван Лавинь столкнулся с тем, что не упоминалось на юридической кафедре: любой преступник выпускался на свободу, после просьбы от могущественных людей из Парламента или Двора. Любой насильник, когда выяснялась его родовая принадлежность, сразу из камеры, не стерев ещё кровь жертвы с ладоней, отправлялся домой с почётным эскортом из жандармских бронепежо. Ведь некоторые родственники жертв не соглашались с правосудием и стремились самостоятельно наказать обидчика. Вместо насильников, сажали изнасилованных.

Иван был хорошим учеником и быстро сориентировался. Его больше не удивляло, что конфискованную на границе с Санитарным Доменом чёрную пудру доставляли на склады конфиската, а на следующий же день, перемещали в грузовые пежо и увозили в неизвестном направлении.