Сергей Семенов - Метро 2033. Цена свободы

© Д. А. Глуховский, 2017

© С. Семенов, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2021

С чего начинается родина? С той самой березки в поле? С речки, в которой плескались с друзьями? С этих самых друзей из соседнего двора? Или с песен матери? Обычно задумываться над этим человек начинает особенно часто, когда находится по тем или иным причинам от родины вдали.

Вот жили себе относительно безмятежно два парня. И даже, может быть, скучали порой – хочется мир посмотреть, а как? И лишь когда ребят против воли вырвали из привычного окружения, желание увидеть другие места сбылось – но вовсе не так, как им бы хотелось. Одно дело – путешествовать по собственной инициативе, и совсем другое – когда везут куда-то, как скотину, предназначенную на убой. И, доставив к месту назначения, обращаются тоже как со скотиной – работа, скудная кормежка, за малейшую провинность – побои. А сдохнешь – не беда, пригонят следующих рабов.

Склониться ли под ударами судьбы – или все же сопротивляться? Использовать ли шанс бежать, рискуя жизнью, или упустить его – в надежде на милость тюремщиков? А если друг бежать не может, что делать? Остаться погибать вместе с ним или бросить его умирать в одиночку – и всю оставшуюся жизнь изводиться из-за этого? Казалось бы, какой смысл пропадать двоим – но отчего тогда на душе так невыносимо тяжело?

И когда наконец обрел свободу – пусть даже такой страшной ценой, – отчего бы не осесть, где придется? Почему тянет вдаль, за тысячи километров, туда, где петляет прозрачная речка, где мать до сих пор еще, наверное, с надеждой смотрит на дорогу? Зачем обрекать себя на новые мучения в попытках достичь немыслимо далекой цели? Или все дело в том, что везде ты – как в гостях, и лишь люди, на глазах у которых ты вырос, всегда поймут тебя и простят? Или действительно – в той самой березке? Вот, например, известный поэт-эмигрант еще в молодости, еще до отъезда из страны знал, что умереть ему хочется именно в родном городе, на Васильевском острове – сколько бы островов он впоследствии ни посетил. А если копнуть еще глубже, можно вспомнить великого скитальца Одиссея, которому тоже не сиделось на острове с прекрасной волшебницей – все тянуло обратно, на милую Итаку.

Так что же значит для человека родина и какова цена свободы? Автор поднимает эти вопросы, заставляя нас задуматься, а уж ответить на них себе каждый должен самостоятельно.

К железнодорожной насыпи подкатили к полудню, когда солнце взобралось в зенит и начинало припекать по-настоящему, по-летнему. Уставшие лошади лениво похрапывали на обочине, пощипывая жиденькую травку. Мужчины неспешно сгружали с повозок тяжелые мешки, лились разговоры, звенел женский смех.

– Красотища-то какая! – потянулся Ромка, шумно вдыхая апрельский воздух. Михей повел головой – полуденная картина радовала глаз. На солнечном бочке гривы нежилась ящерка. Шмель-непоседа загудел над ухом и потянул на пригорок у оврага. На опушке под стройными березками белели первые подснежники. Здесь, на припеке, Михея разморило. Хотелось упасть на сухую траву, прикорнуть после полутора суток пути.

Позади – почти полсотни километров по лесным ухабам и весенней хляби. Но сейчас хотя бы дорога стала сносной. А вот раньше… Михей вспомнил, как еще пацаненком ездил с батей на торги. Лошади тянули телеги по разбитой колее, увязая в межсезонье в топкой жиже. Одна поездка выматывала их так, что потом кони пару дней отдыхали в стойлах. То и дело приходилось чистить путь от вальняка, выталкивать норовившие засесть в грязи повозки. А весной реки вспухали от талой воды и выходили из берегов, размывая грунтовку. Деревенские помучились несколько лет и не выдержали – собрались всем миром и дорогу подлатали. Навозили с грив у болот песка, нагребли вдоль железнодорожных путей щебня. О ямах и колдобинах больше и не вспоминали, через речки Черманчет и Пенчет протянулись бревенчатые мосты, а на перекате Поймы выросла новая дамба. И теперь деревенские регулярно – раз в месяц – катались к «железке» с товаром.

Все, что было до Светопреставления, Михей помнил плохо. Да, жили они когда-то в Тайшете, маленький Мишка ходил в детский сад и радовался беззаботной жизни. Чуть ли не каждые выходные он с родителями гонял к бабке, в Иванов мыс – отдохнуть от будничной суеты.