Вадим Скумбриев - Ошибка выжившего

– Да всё просто. Дружбан ваш, Наталья, хотел, чтобы я именно так всё сделал. Ну… – он обвёл зал рукой. Прямо у алтаря валялись два обезглавленных трупа в залитых кровью тогах, тут и там на ступеньках – изрубленные тела охранников. – В общем-то, примерно вот это я собирался сделать с самого начала вместо разговоров.

Культуролог по-прежнему пребывала в шоке, так что Волков вздохнул и, подав ей руку, кратко велел идти за ним.

Подчинилась Наталья беспрекословно.

Это был длинный широкий коридор, какими может похвастаться любой мало-мальски серьезный институт. Под здание харьковского отделения Департамента Контроля Реальности отвели крыло одного из закрывшихся НИИ, постройки ещё пятидесятых годов. Второе крыло пустовало, из-за чего наружный вид у Департамента был не ахти.

Ещё хуже все выглядело внутри. На евроремонт, разумеется, выделять деньги никто не спешил, и гостей института неизменно встречал обшарпанный дешёвый паркет двадцатилетней давности, кое-как выкрашенные в зелёный цвет стены и тусклые лампочки под потолком, вдоль которого тянулись жгуты кабелей. Лишь в конце этой жутковатой кишки виднелось что-то хорошее – аккуратное окно с пластиковыми рамами, не далее как год назад заменившее окончательно развалившееся деревянное.

Эта безрадостная картина повторялась на всех этажах с первого по пятый, что неизменно вызывало бурные эмоции у посетителей-иностранцев, не привыкших к особенностям суровой постсоветской действительности.

В кабинетах всё выглядело чуть лучше – здесь хотя бы постелили линолеум и нормально покрасили стены. И еще лучше, разумеется, выглядела комната за скромной дверью с табличкой «Золотарёв И. А. начальник оперативного отдела».

– Вы с ума сошли, Волков, – возмущался Золотарёв, сидя в удобном кожаном кресле. На дубовом столе перед начальником лежала небольшая папка, ныне раскрытая, а ближе к Вульфу расположился бумажный листок, исписанный шариковой ручкой. – Да когда же это прекратится? Вы хотите увольнения?

Вульф со скучающим видом слушал. По прибытии на Землю его, разумеется, ждал очередной поток желчи со стороны начальства – отправленные заранее попаданцы-учёные успели написать жалобу. Прибытие же вместе с майором двух близняшек из мира L4 едва не вызвало у Золотарёва инфаркт.

– Игорь Анатольевич, давайте будем честными, – Вульф поднял голову. – Уволить вы меня не можете – у вас нет таких полномочий. А там, наверху, никто и не пошевелится, чтобы меня убрать. Вы прекрасно знаете, почему.

Золотарёв прекрасно знал и скорчил кислую мину, будто его заставили сожрать корзину лимонов. Заменить Вульфа было попросту некем – майор в одиночку держал на себе обширную территорию в L4, работал по неформатным специальным заданиям, и его увольнение привело бы к огромной дыре в графиках и отчётах. Разумеется, были и другие оперативники, но Волков к тому же оставался единственным «пожирателем», работавшим в украинском отделении Департамента, и разбрасываться такими сотрудниками начальство не спешило. И уж тем более поводом к этому не могли послужить бесконечные жалобы на хамство со стороны майора, которое тот считал вполне оправданным. Более того, Алексей Гордиенко, начальник украинского отделения, а некогда – сотрудник КОРДа, думал точно так же.

– Далее, вы можете хоть совсем снять зарплату – мне плевать, – продолжил Вульф. – Я просто возьму на пару золотых больше в очередном походе, и продажа монет коллекционерам компенсирует эту потерю. Да, да, знаю: запрещено…

– Кстати, о «запрещено»! – Золотарёв дёрнулся, как будто его ударило током. – Чёрт с ней, с жалобой, но вы же провели в Харьков двух девушек из L4!

– Так что с того? На предмет биологической угрозы их проверили. Нужные прививки делают прямо сейчас. Адаптация…

– Адаптация! – возопил начальник, вскочив с кресла. – Вы должны отправить их обратно!

– С чего бы это? – изумился Волков, разглядывая свои ногти. – Вы же мне постоянно говорите, чтобы я перестал ходить в одиночку и набрал себе команду. Вот, это будут первые её члены.

– Девушки!

– Не трансгендеры же. Да и хорошо, что наш сугубо мужской коллектив разбавляется представительницами женского пола. В Европе одобрят – они там любят политкорректность.

Золотарев задохнулся от возмущения и попытался что-то сказать, но смог выдавить лишь нечленораздельный рык. Волков улыбнулся. Рычагов давления на него у начальника не было, и оба они это знали отлично.