Андрей Прохоренко - Судьбоносные события

– Честно говоря, я хотел бы перевести проект сирвов в Ваалм, по крайней мере, часть его. Как ты смотришь на такое соседство? Мы ведь, как и покойный Исискрат, делаем одно дело.

– Честно говоря, ты меня смутил. Я не думал, что у тебя такие далеко идущие планы. Как я вижу, ачитл рукоположил тебя на это важное дело.

– Ачитл в Атласе. Здесь же главный ты. Подумай о том, что я сказал. Все строительство и земля будут оплачены. С твоей стороны, если какие-то расходы и будут, то я их сразу же покрою.

– И какой статус и положение ты будешь в Ваалме занимать?

– Всего лишь хаалта, как и в Атласе. Я не претендую на роль правителя.

– Я вижу, что тебе любой ценой нужны элосы…

– В пределах разумного я готов платить за товар столько, сколько он стоит.

– Ты хочешь взять элосов почти даром?

– Ты меня не так понял.

– Я понял тебя правильно. Как я понимаю, ты не хочешь, как это было оговорено раньше, забирать элосов к себе?

– Да, мне бы этого не хотелось. Арклифы, сам знаешь, народ, как бы это сказать, не придерживающийся законов… К тому же некоторые враги ачитла, нашего неба и солнца над головами, чтоб годы его проходили в силе и славе, помогают арклифам. Их позиции не окрепли, но все-таки и не ослабли…

– Наслышан, что ачитл и его помощники никак не могут расправиться с отступниками. Вроде бы Багар их разбил. Что не вышло?

– Их сила прибыла, – с некоторой неохотой признался Боудай. – Много перебежчиков. Южные провинции Атласа пустеют, а за его пределы в надежде на легкий хлеб и силу оружия убегают жители. Беглецы становятся разбойниками, пополняя ряды арклифов. С ними нет сладу. Под ударом лаборатории и поселения, где выращена раса сирвов. У меня на самом деле нет выхода. К югу от Атласа ситуация становится все хуже. Нет и близко стабильности. Я опасаюсь за сирвов. Часть из них я хочу взять с собой. Мне думается, что они приживутся в новых условиях.

Только теперь Прометей начал понимать, к чему ведет беседу Боудай. Он, по сути, хотел переселиться в Ваалм или в соседние с ним провинции Атлазиана. Внезапно Прометей осознал, что такого соседства он не хочет ни под каким предлогом. Только не стоило сразу и резко заявлять о намерениях. Прометей к тому времени был слишком искушенным в политике и в переговорах, чтобы сразу же согласиться или отказаться, поэтому он произнес, декларируя намерения:

– Ты намекнул мне на обстоятельства, отчасти посвятив в свои планы. Скажи, ситуация в Атласе так неудовлетворительна, что пора перебираться в другие места?

– А что ты хочешь от меня услышать? Правду? Так ты ее знаешь. Раздоры разделили некогда единое и могучее государство. Атлас сейчас в руинах, хотя внешне его величие не меркнет…

– Хоть откровенно не врешь. Я знаю, что грядет война. Как я понимаю, ты хочешь сделать так, чтобы война не застала тебя и сирвов врасплох?

– Ты догадлив. Я не хочу терять то, что с таким трудом произвел на свет. Ситуация хуже, чем нам кажется. У нас есть год, может два или три, но вряд ли больше. За это время мне нужно будет сделать перенос проекта в Ваалм или в его окрестности, но лучше в Ваалм. Рядом с тобой мне как-то спокойнее…

– Я в отношении тебя то же самое сказать не могу.

– Это потому, что ты меня пока еще не знаешь, равно как и моих возможностей.

«Почему-то мне этого не хочется знать», – мелькнула мысль у Прометея, которую он сразу же скрыл, чтобы Боудай ее не считал. Вслух Прометей сказал:

– Я думаю, что нам вскоре будет, что обсудить, хотя я пока еще не посвящен в твой план в отношении Эйдэрма и элосов, которые в нем живут.

– Говорить все сразу – дурной тон, – оскалился Боудай.

Глядя на него, Прометей ощутил, что Боудай чем-то напоминает ему даже не хищника, а так, уставшего от забот шакала, который, видя, что его дело может не выгореть, делает все для того, чтобы заполучить хоть что-то. Не был симпатичен Боудай Прометею даже малой мерой. Что-то было в нем гнилое и быстро разлагающееся, как будто бы Боудай долгое время питался падалью и никак не мог освободиться от запаха, который исходил от него. Не знал Прометей, что Боудай совершил ряд ошибок, которые подвели его к опасной черте. Более того, эти энергии были мертвыми, пассивными и гниющими. Не было такого пока что в Ваалме. И Прометей понял, что с Боудаем ему не по пути. А раз так, то следовало делать что-то из ряда вон выходящее, чтобы избавиться от проходимца и авантюриста, от которого так и несло мертвечиной.

Конечно, Прометей этого не мог сказать Боудаю, поскольку сразу бы вскрыл себя и свои намерения. Действовать предстояло с некоторого времени тонко и выверено в стиле Исискрата, который после того, как жизнь изрядно подучила и прокатила его, во многом поменял свой подход к самым разным делам. Поэтому Прометей не стал много разговаривать о делах с Боудаем, а занялся тем, что начал изучать ситуацию и скооперировался с теми лицами, которым присутствие Боудая в Ваалме, как и ему, совсем не нравилось. Первым таким героем был Уран. Он свою позицию в отношении Боудая не слишком до некоторого времени озвучивал, но, выслушав полный отчет Прометея о встрече с Боудаем, заметил: «Как я вижу, Исискрат развязал нам руки. Мы вольны делать то, что захотим. Я не вижу надобности, чтобы Боу поселился в Ваалме или возле него. Если это произойдёт, мы все проиграем».