Дмитрий Распопов - Ремесленники душ

Я молча снова надел перчатки и внимательно посмотрел на них. Мое небольшое представление их явно впечатлило.

– Джентльмены, это просто напоминание, что ремесленники не просто какие-то выдуманные страшилки из сказок. Забирать души – наша работа, как, например, Матильды – встречать и кормить гостей. Просто работа, каждодневная и рутинная, надеюсь, я понятно говорю?

Если я решил произвести на них впечатление, то добился противоположного эффекта – я их запугал до смерти.

– Но, джентльмены, на вас же можно положиться? – Я улыбнулся им, чтобы сгладить произведенный эффект, и, достав кошелек, положил на стол две монеты по пятнадцать пенни. – За первые десять дней работы. Через десять дней мы встретимся, вы расскажете мне о своих наблюдениях, которые я проверю, и, если я останусь доволен результатом, мы продолжим наше сотрудничество дальше, вас это устраивает?

– Более чем, сэр! – Средний парень лет десяти, до этого молчавший, одним движением руки смел монеты со стола. – Вам не о чем беспокоиться, сэр, мы порядочные люди. Если нас не обманывают, работа будет сделана.

– Тогда встретимся здесь через десять дней в это же время. – Я привстал из-за стола и протянул им руку, закрепляя сделку. Пусть потом перчатку и придется отмывать, но без этого здесь никак. Пожатие руки в этом районе было равнозначно письменному договору, заверенному нотариусом.

Когда они ушли, я стал расплачиваться с Матильдой.

– Зайду через десять дней, не против? – улыбнулся я девушке.

– Мистер Рэджинальд, я всегда рада вас видеть! – вспыхнула она.

– Как твои сердечные дела с инспектором? – решил пошутить я. – Он все так же не отвечает?

– Я узнала, что у него есть другая. – Матильда покраснела и отвернулась. – Намного красивее меня.

– Матильда… – Я коснулся ее плеча. – Если ты прекратишь пытаться, ничего не будет вообще. Просто признайся ему, и будь что будет – ты хотя бы сделаешь все от себя зависящее.

Девушка обернулась ко мне с навернувшимися на глаза слезами и неожиданно прикоснулась губами к щеке.

– Спасибо вам, – сказала она и, испугавшись своей смелости, убежала на кухню.

Пожав плечами, я вышел за дверь, наткнувшись на знакомого мне по прошлому посещению мутного типа, который вместе с двумя рослыми парнями стоял на выходе из кафетерия.

– О! Хлыщ! – обрадовался он, увидев меня. – Помнится, ты мне котелок задолжал с прошлой встречи!

В отличие от прошлого раза ни он, ни его бугаи не вызвали у меня ничего, кроме омерзения. Не обращая на них внимания, я поднял руку и свистнул, ища извозчика, которых почему-то не было в округе.

– Эй?! Я с тобой говорю, гнида! – на плечо мне легла тяжелая рука, разворачивая к себе.

Мое душевное равновесие и так было подорвано последними событиями, а тут еще столько навалилось сразу: ссора с ублюдком, который называет меня своим сыном, предстоящий экзамен, Кукольник – все это не оставило в моем сердце ни грамма хладнокровия и выдержки.

Я просто снял перчатку и одним махом вытянул его душу, прикоснувшись к руке, лежащей у меня на плече. Парень сложился и упал на мостовую, раздался шум, будто мешок с чем-то тяжелым уронили на пол с небольшой высоты.

Я молча посмотрел на оторопевших парней и, повернувшись к ним боком, но так, чтобы их видеть, свистнул еще раз. Наконец-то появилась коляска, и я забрался в нее, назвав адрес. Только когда я отъехал, бугаи отмерли и, подойдя к телу, стали его тормошить, все еще, видимо, не понимая, что их товарищ стал трупом.

«Странно, но даже у детей с улицы больше мозгов, чем у этих зарвавшихся бандитов, – думал я по пути домой, не испытывая ни малейших угрызений совести по поводу смерти подонка. – Напасть на ремесленника всегда было плохой идеей, а уж на обладателя синих перчаток… это надо быть тотальным тугодумом».

Я с волнением стоял и ждал дирижабль. До сдачи экзамена оставался всего один день, а еще надо было столько успеть сделать. Но когда я получил ответную телеграмму с фронта всего лишь с краткой фразой: «Вылетаю в воскресенье», – душа моя возликовала, а сердце наполнилось одновременно мстительной злобой и теплотой. Я собирался устроить такое представление, что старперы из комиссии, а также мой отец, который, узнав и надавив на кого нужно, также стал одним из ее членов, надолго запомнят и меня, и этот экзамен.

Я прекрасно представлял себе, что с участием отца в составе комиссии мои шансы на самостоятельность стремительно поползли вниз, так как одно дело – вынести решение об отмене опекунства и моем совершеннолетии за его спиной, а другое дело – сделать это глядя прямо ему в глаза, заранее определяя себя во враги главы цеха. Так что, узнав об этом, я сменил свое решение просто показать свои способности, решив повторить эксперимент с сэром Немальдом и показать максимум из того, что я умею. Трудно будет отказать студенту, который покажет результат давления больше, чем сами сидящие в комиссии, и тут уж авторитет отца будет бороться с их профессионализмом. Кроме того, тут я хищно улыбнулся, увидев точку дирижабля на горизонте, я собирался сделать это незабываемым зрелищем, раз они так жаждали посмотреть на пытки.