Александр Михайловский - Иным путем

– Хороший чай, Сосо, – одобрительно кивнул Фуллон, сделав маленький глоток. – Наверное, английский?

– Да, английский, – ответил Коба, – точнее, цейлонский, поскольку в Англии чай не растет. Известный вам Александр Васильевич Тамбовцев уважает именно этот сорт и говорит, что лучше него нет в мире. Даже чай из Индии будет похуже.

– Он прав, – сказал Фуллон, – но, Сосо, давайте поговорим о вашей манифестации и о том, какими путями вы поведете людей на встречу с его императорским величеством.

– Непосредственной организацией манифестации у нас занимается товарищ Карелин, – сказал Коба. – Алексей Егорович, изложите его высокопревосходительству ваш план.

Карелин, который как раз только что закончил читать обновленный устав, сперва бросил на Кобу отчасти восхищенный, отчасти испуганный взгляд, потом, передав документ Васильеву, полез в карман пиджака за своей бумагой.

– Вот, ваше высокопревосходительство, – сказал он, развернув перед градоначальником сложенный вчетверо листок, – здесь в подробностях изложено всё: где будет место сбора, сколько примерно будет народа и по каким улицам он пойдет. Обратно – тем же путем.

– Отлично, господин Карелин, – похвалил Фуллон, укладывая бумагу Карелина в свой портфель, – очень все у вас здесь толково изложено. Теперь о том, как будет с нашей стороны организовано шествие. Император приказал по пути вашего следования выставить двойной или даже тройной кордон городовых, задачей которого будет поддерживание порядка и предотвращение провокаций, исходящих, так сказать, извне. Внутри колонн порядок должны поддерживать уже ваши люди и передавать полиции всех, кто будет нарушать порядок. Вам это понятно?

– Да, Иван Александрович, – сказал Коба, – порядок в наших рядах будут поддерживать народные дружинники – вы их уже видели у входа в чайную.

– Насколько они хорошо подготовлены, Сосо? – поинтересовался Фуллон.

– Достаточно хороши, – ответил Коба, – совсем недавно здесь появились агитаторы, кажется эсеровские, и по своему обычаю вооруженные железными прутьями и кастетами. Наши парни быстро им объяснили, что здесь им не рады, и они ушли.

– Эсеровские агитаторы просто так взяли и ушли? – не поверил Фуллон.

– Ушли, Иван Александрович, ушли, – улыбнувшись, сказал Коба, – кто на двух ногах, а кто на четырех. Кому не повезло – тут рядом военный госпиталь, если что, им окажут помощь. Перед уходом они оставили нам на хранение весь свой арсенал. Неплохо было бы, чтобы кто-нибудь из полиции зашел к нам и принял все изъятое по описи. Мы люди мирные, нам оно без надобности.

– Ну, раз так, Сосо, – сказал Фуллон, с сожалением поставив на стол пустую чашку и вставая, – то я вижу, что дело в надежных руках. Всего вам доброго.

– Позвольте, я вас провожу, Иван Александрович, – ответил Коба, также поднимаясь со стула.

– Буду вам признателен, Сосо, – сказал градоначальник, надевая фуражку и беря в руки портфель, – идемте. До свидания, господа, – попрощался он с членами Совета.

Они ушли, а Карелин и Васильев остались сидеть за столом, обмениваясь удивленными взглядами. То, что им вчера казалось красивой сказкой, сегодня уже начало обретать реальные контуры.

Вскоре вернулся Коба.

– Ну, товарищи, – сказал он, – теперь у нас будет очень много работы…

12 мая (29 апреля) 1904 года. Санкт-Петербург, «Новая Голландия».

Тамбовцев Александр Васильевич

Я вздохнул и отложил газету. Михаил продолжал свою реформаторскую деятельность, и вот на днях добрался и до своей родни. В «Санкт-Петербургских ведомостях» был опубликовано его Указ «О некоторых изменениях в Положении об Императорской фамилии». За последние сто с небольшим лет это уже третий законодательный акт, который разъясняет – кого считать членом императорской семьи и какое содержание в соответствии со своим рангом положено.

Впервые этим озаботился император Павел I. В 1797 году он подписал «Учреждение об Императорской фамилии», в котором все Романовы делились на две основные категории. К первой отнесли все членов императорской фамилии, кто имел «по первородству право к заступлению места наследника престола». То есть дети императора по мужской линии. Ко второй категории – все те, кто не имел права на престол «по отдаленности их первородства, пока не пресечется поколение старших». Соответственно первым личное содержание выплачивалось из государственных сумм Государственного казначейства, вторым – из удельных сумм.