Дмитрий Силлов - Закон Хармонта

Снайпер мотнул головой, отгоняя морок. И чего только не лезет в голову! Ночная Зона – неприветливая хозяйка. Страшно в ней днем, а после наступления темноты – и подавно. Сразу вылезают наружу первобытные кошмары, и вновь ощущаешь ты себя не цивилизованным человеком, а эдаким мохнатым неандертальцем, нахально кинувшим вызов всему окружающему миру… и вполне обоснованно ожидающим трендюлей от него по этому поводу. Но, с другой стороны, выбор-то небольшой. Или ты этот мир сделаешь, или он тебя сомнет, скрутит, словно «мясорубка», и выплюнет исковерканную душу вместе с мелкими осколками костей…

В небольшой круг света, отбрасываемый костром, осторожно вошла большая серая крыса. Дернула носом, обвела сталкеров безразличными глазами-бусинами, схватила кость с остатками мяса, повернулась задом и ретировалась неторопливо – мол, взяла своё и никому ничего не должна.

– Ну и вот, – сказал Шухарт, проводив взглядом ночную гостью. – Ни тебе «здрасте», ни тебе «спасибо». Как будто так и надо.

– А ты «спасибо» говоришь, когда из-за кордона артефакты таскаешь?

– Я – говорю, – серьезно ответил Шухарт. – Зоне – непременно. И, кстати, неудачное сравнение. Сталкеры не крысы, а добытчики, которые за хабар платят неслабую цену.

– Согласен насчет сравнения, не прими в ущерб, – повинился Снайпер. – Но я сейчас о другом подумал. Ты говоришь, что ваше светило – как его? Пильман? Так вот, он утверждает, что артефакты и аномалии – это остатки некоего гипотетического пикника предполагаемых пришельцев.

– Скажем так, это его любимая теория, – поправил Рэд. – Одна из любимых, у него их много.

– Пусть так, – кивнул Снайпер. – Но тогда есть одна несостыковка. Ты сам говорил, что по подсчетам вашего Института в месяц с шести Зон, существующих на планете, только ученые выгребают около трех тысяч единиц различных артефактов. А с нашим братом сталкером все пять-шесть будет влегкую. Грубо говоря, одна ваша Хармонтская Зона тысячу артов в месяц рожает. И вот вопрос: откуда они берутся?

– Хрен его знает, – пожал плечами Рэд. – Может, их аномалии выплевывают.

– Может быть, – согласился Снайпер. – У нас в Украине частенько находили арты либо в самих аномалиях, либо неподалеку от них. Но зачастую бывало, что валяется тот же «браслет» где-нибудь в подвале, а ближайшая аномалия от него в полкилометре.

– Ну да, у нас то же самое, – кивнул Шухарт. – Но все равно не понимаю, к чему ты клонишь.

– К тому, что в свете постоянного притока артефактов в Зону теория с одноразовым пикником не проходит, – задумчиво произнес Снайпер. – И все другие теории тоже ничего не объясняют. Кроме одной. Вспомни крысу. Мы пришли, поели, бросили на землю артефакт. Она подобрала, и больше на этом месте ей в ближайшее время поживы не будет. Вряд ли здесь каждый день сталкеры ночевку устраивают, не гостиница поди. А вот если на одно и то же место с определенной периодичностью вываливать пустые бутылки, разряженные батарейки, клочья волос, что в пылесос набились, надоевшую дешевую бижутерию, то это будет…

– Свалка… – слегка растерянно проговорил Шухарт. – Постоянно пополняемая свалка отходов.

– Ну да, типа того, – кивнул Снайпер. – Причем отходов, может быть, и не особо опасных, но неприятных. Которые утилизировать или невозможно, или слишком дорого. Но если их не выбросить, то они гнить начнут, вонять, портить настроение и помаленьку отравлять экологию.

Шухарт помолчал, осознавая услышанное, потом достал сигарету из трофейной пачки, найденной в кармане костюма, вынул из костра тлеющую дощечку, прикурил и жадно затянулся.

– Обалдеть, – выдохнул он вместе с дымом. – Надо же, как просто. И докопаться не до чего. Кстати, в свете твоей теории Розы Миров, самое то. Так и вижу: открывается портал из эдакого продвинуто-стерильного мира, где наш считают помойкой, и чистоплотные уроды в спецкостюмах вываливают в Зону их дерьмо. А потом еще разравнивают каким-нибудь нано-трактором, как на наших свалках кучи мусора разгребают бульдозерами, чтоб потом поверху новый слой отходов навалить. И после на тех свалках рождаются крысы, кроты и черви с разными мутациями…

Сталкер сжал кулаки, до боли вонзив ногти в ладони. Теория Снайпера была слишком логична, чтобы быть ошибочной. Все как-то сразу встало на свои места. И часто встречающиеся «пустышки» при всего одной найденной полной, не иначе, выброшенной ошибочно. И «этаки», у которых, по мнению ученых, нереальный потенциал, но энергии хватает только на то, чтобы завести автомобиль. И антенны, обросшие «мочалом», так похожим на спутанные клочья чьих-то волос, и «браслеты», которые сталкеры и богатеи со всего мира носят на запястьях для повышения жизненного тонуса… Получается, все это – мусор со свалки. Опасный мусор, зараза, которую крысы в человечьем облике разносят по всему остальному миру…