Александр Михайловский - Операция «Яростный полдень»

1 июня 1942 года, 05:05. Варна, Дворец Евксиноград, рабочий кабинет царя Бориса Третьего.

Едва первые проблески рассвета окрасили небо над морем в розовые тона, как на этом фоне у самого горизонта обозначились многочисленные черные точки. Царь Борис распахнул окно и поднял к глазам бинокль. Прямо к берегу, разбрасывая белые волны пены, мчалось несколько десятков торпедных катеров – и между них как шершни среди мух выделялись два корабля на воздушной подушке, подобных тому, на котором посланец русских из будущего господин Иванов наносил визиты в Евксиноград.

Как царя Бориса и предупреждали несколько дней назад, вторжение русских армий в Болгарию началось. С этого момента он не хозяин в собственном доме – вплоть до того, что ему не позволят передать свой титул сыну. Мол, конституционная монархия сохранится в Болгарии только в связи с большими заслугами перед Антигитлеровской коалицией лично его, царя, и никого более. Править его страной будет теперь Отечественный фронт: союз коммунистов с левыми и центристскими партиями помельче – и в конечном итоге та превратится в еще одно государство, ассоциированное в состав Советского Союза. И это также оговорено заранее – вместе с условием, что советизация будет до предела мягкой. Но это все равно будет советизация…

Хотя, с другой стороны, отныне Болгария официально становится членом второй антигитлеровской коалиции, после чего и речи уже быть не может ни о каком турецком нападении. Немногочисленные болгарские солдаты и офицеры, что сидят в полевых укреплениях по линии турецкой границы, теперь могут выдохнуть: все интриги Черчилля пропали втуне. Красная Армия, которая вот-вот вступит на территорию его страны, уже оправилась от прошлогодних поражений – и теперь сильна как никогда, а за ее спиной вырисовываются контуры силы, имеющей совсем уже беспредельное могущество. Эта сила не ищет тут себе удела, но тем не менее от ее воли зависит жизнь и смерть этого мира. С теми, кто действует в соответствии с ее волей, она поступает мягко, позволяя жить и даже процветать, однако вздумавших ей противостоять вобьет в землю по самые брови. И президент Иненю об этом знает, и, более того, об этом знают его генералы. Турция – не Германия, и если немецкие солдаты дрались с русской армией из будущего даже испытывая иррациональный страх перед ней, то турецкие аскеры так не сумеют. Недаром господин Иванов сказал, что в случае нападения на Болгарию, союзную второй антигитлеровской коалиции, под вопросом окажется сама турецкая государственность.

На негнущихся ногах царь подошел к рабочему столу и снял трубку телефона.

– Барышня, дайте Софию, номер 2-12-36 [1] На 1942 год в Софии имелась телефонная станция на восемь тысяч номеров с ручным переключением номеров посредством барышень-телефонисток, а также декадно-шаговая АТС Сименс-Гальске на две тысячи номеров. Переключение междугородних линий производилось вручную. , – сказал он и, дождавшись негромкого «Алло», произнесенного знакомым голосом, проговорил кодовую фразу: – День, о котором мы с вами говорили, настал. Гости прибыли, свадьба состоится в любую погоду. Будьте добры, обеспечьте оркестр, как мы и договаривались.

– Будет сделано, – ответила телефонная трубка, вслед за чем раздались короткие гудки.

Дело было сделано. И даже если телефон царя прослушивается гестапо или жандармерией, то времени на реагирование у них почти не остается. Как способов. Еще вчера в Евксиноград прибыла боевая группа прокоммунистических повстанцев. Их командир, суровый и немногословный, представившийся царю товарищем Стояновым, напомнил Борису Третьему героев давно минувших дней – четников ВМОРО, боровшихся против турецкой оккупации болгарских земель. Царь думал, что таких людей больше не делают, а они оказались там, в компании тех, кто боролся против его власти. И точно так же, как у четников старых времен, среди болгарских коммунистов имелись люди, желающие всего и сразу, а также те, что были готовы к компромиссам.

У царя Бориса, конечно, имелась личная охрана, но боевого опыта у сотрудников не было. Откуда ему взяться, если Болгария ни с кем не воевала уже двадцать лет. И вооружение охраны составляли винтовки Маузера и пистолеты; единственный пулемет МГ на всю команду погоды не делал. Сунься к Евксинограду немцы при поддержке пары «двоек» или одного штурмгешютца – и дела царя Бориса были бы плохи, не говоря уже о налете авиации. Девятка «штук» могла бы расковырять дворец без особого риска, и единственный пулемет не помешал бы этому.