Валерий Казарцев - Мечта простого парня 22 века

Городок прилегающий к космодрому в десяток тысяч жителей был местной достопримечательностью – здесь была основана одна из трёх первых баз освоения планеты, сейчас там под куполом музей куда едут туристы и школьники в выходные дни, здесь же была и первая шахта глубиной в десяток километров в которой реакторы ежедневно плавили миллионы тонн льда и замёрзшего углекислого газа, километровыми пластами располагавшимися под поверхностью, постепенно формируя атмосферу планеты. В честь первопроходцев был разбит парк, примыкающий сейчас к куполу с мемориальным комплексом с именами тех кто погиб здесь в первые годы освоения планеты – да и было от чего – ураганные ветры несущие тучи песка и камней, метеоритные дожди не раз разрушавшие купол, аварии на шахте, крушения челноков при посадке – техника была далека от современной.

Выдалась свободная смена и я решил выбраться на экскурсию, каюта на корабле уже стала восприниматься мной почти как тюремная камера и я старался приходить сюда только для сна.

От космодрома до городка постоянно сновал маршрутный бус автомат на электрической тяге, плата за проезд была почти символической, усевшись в обшарпанное кресло я все 10 километров пути испытывал лёгкую тошноту, сказывалась усталость и мой организм так и не сумел адаптироваться к разреженному воздуху и почти втрое меньшей гравитации чем на Земле. За окном проносились однообразные холмы с жёсткой выгоревшей на солнце травой и я вдруг, глядя на них, вспомнил как в первые дни здесь в ушах набатом стучало сердце, как долго учился осторожно ходить – ведь здесь легко можно прыгать за 10 метров в длину и за 5 в высоту. Прогулка под куполом базы не прибавила мне хорошего настроения – всё здесь было убого и направлено только на выживание, тесный шлюз с толстыми бронированными дверями, стены из серого пластика, блоки давно не работающих гидропонных установок, ряды скафандров в нишах вдоль стен для выхода на поверхность и чтобы их можно быстро надеть при разгерметизации купола, узкие коридоры в которых с трудом можно разминуться со встречным,а ведь первые поселенцы и их дети провели здесь всю свою жизнь. Парк с хилыми деревцами, почти не дающими тени от ослепительно жарящего солнца и окружённый высокой стеной для защиты от ветра, тоже оставлял впечатление какой – то неестественности и фальши. Настоящих лесов на Марсе пока ещё не сумели воссоздать, ураганные ветра по прежнему систематически сметали всё с поверхности и весь кислород атмосфера получала от триллионов морских одноклеточных водорослей специально выведенных генными инженерами для этих целей.

– Надо выбираться с этой кенгурячьей планеты, усевшись на скамейку обречённо подумал я испытывая очередной приступ головокружения. А как там мои коровки, тоже прыгают? – и я улыбнулся представив их недоумённый рёв и нелепые прыжки, хотя нет, их ведь из стойл не выпускают.

– Дядя, дядя, очнитесь, вам плохо, вызвать врача или такси? – кто – то тряс меня за плечо.

Подняв глаза я увидел двух подростков лет 13 – ти в одинаковой одежде, девушку и паренька, который и держал меня за плечо.

– Нет, ребята, спасибо вам, я уже в порядке, сейчас поеду домой, а такси мне не по карману, тихо проговорил я больше для себя чем для них. Догоняйте своих – я указал на удаляющуюся от нас гомонящую группу их сверстников, – а то ваш учитель начнёт волноваться.

– Не, мы не с ними, мы местные, а это из столицы прикатили, ставят из себя, презрительно протянул парнишка хриплым ломающимся голосом и я, только теперь окончательно придя в себя, внимательно рассмотрел своих «спасителей». Светловолосый паренёк с короткой стрижкой среди которой налысо были выстрижены несколько линий разбегающихся от левого уха к макушке, конопатый и немного курносый нос, светлые глаза, угловатая, только ещё формирующаяся фигура, белая футболка, широкие тёмно – зелёные шорты с множеством карманов, белые сандалии из мягкого пластика на голую ногу.

– Хлипковат, ещё пару лет на Марсе и ты уже никогда не сможешь адаптироваться на Земле, подумал я и перевёл взгляд на его подругу.

– Что – то я совсем раскис, вот уже и в глазах двоится, чёртова планета, как печёт – то, тоскливо пронеслось в моих прожаренных мозгах, вообще не стоило сегодня выбираться из корабля. Видимо выражение моего лица, если мягко выразиться, не соответствовало высокому уровню интеллекта, потому что раздался смех и звонкий девичий голос задорно произнёс: