Павел Миротворцев: Пришествие Хиспа

- Нека Занглиф. Нека Занглиф.

От его имени я на пару секунд растерялся, но, найдя в себе силы, спокойно произнёс:

- Очень приятно познакомиться.

Естественно он ничего не понял. Мда…общаться будет трудно. Показав опять на себя, я постарался изобразить одежду. Видимо у меня получилось. Выйдя на минутку из комнаты, он притащил мне мои вещи. Буквально выхватив у него из рук сверток, я принялся спешно одеваться. Скрыв свою наготу, сразу почувствовал себя увереннее. Вот только кое-чего не хватало. Подозрительно посмотрев на старика, я вопросительно потёр друг об друга большой и указательный палец. Этот жест, по-видимому, был в обоих мирах одинаков. Хлопнув себя по лбу и что-то проговорив, дедок опять выбежал из комнаты, вернувшись обратно уже с моим мешочком. Развязав тесёмки, я заглянул внутрь. Если он и взял денег то, совсем чуть-чуть. Переведя взгляд обратно на Занглифа я увидел, что он насмешливо наблюдает за моими действиями (хотя понять, что в его глазах отражается именно насмешка, а не жажда крови, мне удалось с некоторым трудом). По мне, так ничего смешного я не делал. Всё-таки это моё самое ценное имущество. Затолкав мешочек в карман, я вызывающе посмотрел на этого типчика, тот, прищурив один глаз, этак оценивающе глянул на меня, после чего поманил пальцем за собой. Несколько обескураженный всем происходящим, я послушно поплелся следом за ним, но, едва я сделал шаг за порог комнаты, как слегка обалдевший замер на месте. Видимо жильё этого старикашки состояло всего из двух комнат, причем спальня была спальней, а все остальное находилось в другой комнате. Этакий вигвам на современный манер, коммуналка, блин. Благо хоть помещение было достаточно большим, чтобы вместить в себя небольшую библиотеку, камин, какой-то алтарь со стоящими на нем оплавленными свечами, кухню и, судя по всему, место, где старикашка проводил основную часть своего времени - кресло-качалка. Она стояла на относительно свободном пятачке напротив горящего камина, и рядом с ней находился газетный столик, на котором в данный момент лежало несколько книг, а поверх них стояла корзина с пряжей и спицами.

Пока я, раскрыв рот, разглядывал комнату, старик зря времени не терял. Деловито расчистив место посреди помещения, из-за чего пришлось потеснить кресло, столик и несколько тумбочек, понатыканных по всей комнате без всякого порядка. Расчистив себе место, он скатал ковёр, который я даже не заметил под всей этой мебелью, после чего принялся чертить мелом на открывшихся досках. Чертил он минут двадцать, я успел заскучать. Разобраться в его художествах я не мог и даже понятия не имел, что они хотя бы приблизительно могут обозначать, а в том, что он писал и вовсе видел сплошную абракадабру. К моему сожалению, аналогичная абракадабра была и в книгах, так что, не найдя чем себя занять, я с кислой миной на лице принялся созерцать потуги старикашки нарисовать какой-то особый вид электронных облаков, который я помниться изучал ещё в школе. Схожесть была, конечно, очень и очень поверхностной, но, кроме этих облаков и 'бабочки', которую одевают на шею вместо галстука, мне больше на ум ничего не приходило. Наконец, старик закончил. Опять поманив меня пальцем к себе, он указал в центр нарисованного рисунка, как раз туда, где был начерчен относительно ровный круг. Беспрекословно подчинившись, я с ожиданием уставился на старикашку. Может в этом мире есть магия и сейчас он будет колдовать? Этот же рисунок - какой-то вид пентаграммы, с помощью которого и происходит всё колдовство? Проследив как старик встал с краю круга и поднял над собой руки, я с нетерпением стал ждать чего-то особенного…дождался, идиот. Резко вспыхнул свет, ослепительный свет, просто уничтожающий. Раскаленной иглой он прошёлся по нервам и, казалось, пробил себе выход у меня на затылке. Когда же я снова смог видеть, то первым что увидел оказались доски пола. Кое-как перевернувшись на спину, я ещё немного повозился, усевшись на задницу. Оглянулся. Старика нигде не было видно. Немного посидев, я собрался и достаточно легко поднялся на ноги. Для верности простояв с минуту, я уверенной походкой вышел через дверь на улицу, безумный старикашка оказался здесь. Он как раз закончил запрягать стоящую перед ним лошадь. Оглянувшись по сторонам и поняв, что избушка стоит почти посреди чистого поля, я двинулся к старичку, вот только, подойдя к нему, я не успел даже ничего сказать, как он заорал на меня каким-то визгливым голосом, никак не ассоциирующимся с тем певчим языком, что я от него уже слышал. К моему удивлению, я понял, что он мне проорал: