Илья Шумей - Звезды нового неба

– Идея крайне заманчивая, – заговорил он, наконец, – вот только. ты не помнишь, Олег, каков диаметр Луны?

– Около трех с половиной тысяч километров, – я знал, к чему он клонит. Меня и самого беспокоил этот момент, так что все интересующие его цифры я держал в голове.

– А расстояние до первой точки Лагранжа?

– Полтора миллиона.

– Немало, – он задумчиво потер подбородок, – орбитальная драга это тебе не снайперская винтовка. Как ты предполагаешь попасть с такого большого расстояния в столь малый объект, который, к тому же, не стоит на месте, а движется по орбите?

– Необходимо объединить системы управления буровым порталом и координатной привязки аппаратуры дальней связи. Если зацепить визир слежения за освещенный диск Луны, как за один из реперов, то его положение будет отслеживаться автоматически, и мы получим готовые тангенциальные координаты для наведения бура. Как осуществлять измерение дальности я еще не сообразил, но, полагаю, данная задача должна решаться не особо сложно.

– Хм. А ты, я смотрю, времени зря не терял, – Слепнев заметно приободрился.

– Я бы не рискнул попусту теребить столь высокопоставленных и занятых людей, предлагая им откровенное прожектерство и предварительно проконсультировался со специалистами. Их вердикт гласит, что в принципе подобный фокус вполне возможен.

– «В принципе» – это, конечно хорошо, но недостаточно, – профессор изо всех сил давил в себе распиравший его энтузиазм, – я подключу к работе наших программистов, пусть покумекают, как это все лучше и быстрее сделать. Однако техническими вопросами дело не исчерпывается. Ведь драгу еще надо вывести в нужную точку и стабилизировать ее там с ювелирной точностью, чтобы потом попасть буровым порталом в почти невидимую с такого расстояния Луну. Провернуть подобное сможет только команда профессионалов экстра-класса. Найти такую, да еще без лишнего шума будет непросто…

– Не надо ничего искать, – я не смог удержаться от довольной улыбки, – у меня такая команда есть.

– Тебе, Олег, еще не надоело наш грешный мир спасать? – с шумом втянув носом воздух, Луцкий поставил пустой стакан на стол.

Мы с ним остались одни в опустевшем кабинете, и генерал позволил себе немного расслабиться. Думаю, он имел на это полное право, тем более что решение текущих технических вопросов взял на себя Слепнев, ускакавший к своим программистам с такой прытью, что из-под его ботинок чуть искры не летели.

– «Хочешь спасти мир – спроси меня как», – разлившееся в груди тепло располагало к неспешной и почти задушевной беседе, – я уже привык. И вообще, Вы сильно переоцениваете мою значимость.

– Не прибедняйся. Нам чертовски повезло, что Судьба послала именно тебя!

– Судьба? Да бросьте! Я просто оказался в нужное время в нужном месте. Любой другой человек выступил бы ничуть не хуже, чем я. Все решали обстоятельства, и от имени или фамилии, а также личных качеств персоналии, вовлеченной в их водоворот, ничегошеньки не зависело.

– Ты так считаешь?

– Конечно! Не попади я тогда на «Берту», Гершин нашел бы другого связиста, и та же самая карусель закрутилась бы уже с ним в главной роли.

– Возможно, возможно, – неохотно согласился Луцкий, – но как тогда быть с твоим сегодняшним перформансом?

– Вот это уже полная чушь! Моя идея настолько примитивна и очевидна, что наверняка осенила не меня одного. Просто я оказался в более выгодных условиях, чтобы ее озвучить.

– Странно. У этой «примитивной» идеи в распоряжении был как минимум месяц, но она почему-то к нам на свидание не торопилась.

– Ну, значит, так сложилось, – пожал я плечами, – все равно я считаю, что от меня тут мало зависело. Днем раньше, днем позже, но решение обязательно пришло бы кому-нибудь в голову. Ситуация слишком глобальна, чтобы поступки одного маленького человечка могли хоть как – то на нее повлиять. Здесь властвуют законы статистики.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, – вновь уступил генерал, но при этом в его глазах промелькнул озорной огонек, – но сможешь ли ты объяснить законами больших чисел свои действия в тот день, когда Малгер попытался взорвать «Ожерелье»? Ты уверен, что любой другой человек на твоем месте поступил точно так же и с риском для жизни предотвратил бы диверсию?

Я задумался. В чем-то он был, конечно же, прав. Но почему-то мне такой поворот не особо нравился. Я не ощущал себя единственным и уникальным в своем роде Спасителем, и не спешил примерять на себя эту маску. Она была для меня слишком велика, и я, если честно, боялся сопутствующих ей испытаний медными трубами.