Array Jane Push - Жрица Смерти

Перед глазами появился образ мамы. Мы с ней были похожи, так похожи, что многие, кто был с ней знаком, называли меня её именем – Елизавета. С отцом же мы были совсем разными, он был высок, всегда с уложенными белокурыми волосами, ярко-зелёными глазами, и хорошо сложенным в теле. Каждый день, когда он уходил на работу, я ясно помнила его идеально выглаженный, официальный костюм. Прислонив руку к губам, я задумалась. Уже слишком долго никто не слышал о Брюсе. Его стиль был особенным. Когда он грабил банки или ювелирные магазины, то об этом знали все. Он любит наводить ужас, страх и панику. Прошло уже три месяца с его последнего преступления, но меня не пустили на задание, и даже тогда, когда я ослушалась и всё равно оказалась на месте преступления, то ничего не смогла сделать. Я вспомнила, как сильно мне влетело в тот день, когда Николай Петрович заметил меня на улице. Да, тогда мне не повезло, окна дребезжали, а земля вот-вот должна была разойтись от его криков… Фоторобот Брюса Гормэна часто попадался мне на глаза, но всё же, когда я видела его, то понимала, насколько его портрет неправильный. Большая ошибка была в глазах, хотя, скорее всего даже не ошибка, они были тёмные, почти чёрные, налитые злобой, ненавистью и презрением к людям, которые ничего не сделали ему, точно так же, как ничего не сделали и мои родители. Елизавета и Сэмюэль Маккаллоу никак не были связаны с Брюсом Гормэном. Я проверяла это, и не раз, но причин, по которым они были там, я так и не нашла.

Глава 7

Три недели спустя.

Такие дни, как сегодня, я помечаю в календаре красным маркером. Я не опоздала на работу, выспалась и даже позавтракала. Такие дни вызывают у меня особую любовь к жизни. Настроение хорошее, и оно становится куда лучше, когда в поле зрения появляется Александр Громов. Сегодня также не обошлось без саркастичной фразы от Николая Петровича. Он снова начал меня расспрашивать о том, куда я дела "настоящую" Кару Маккаллоу.

– Привет, Кара.

Я обернулась на приветствующий мужской голос.

– Привет, Андрей.

Выбросив сигарету в урну, я направилась к двери, но он меня остановил, взяв под локоть, но сразу же осекся.

– Слушай, я прекрасно понимаю, что ты занята и всё такое, но я бы хотел сказать…

Мне оставалось лишь глубоко вздохнуть и слушать.

– Ты мне нравишься, очень, но, как я понял, у меня нет шансов, верно? – Он переступил с одной ноги на другую и внимательно посмотрел на меня.

Сегодня я была в белоснежной рубашке с закатанными рукавами и чёрным галстуком, развевающимся на ветру, в тёмных джинсах и кедах.

– Да, верно, – улыбаясь, ответил только подошедший Алекс.

Подойдя ближе к Андрею, он похлопал его по спине, и тот, пожав плечами, отправился в здание. Александр положил руку на мою талию и, смотря в глаза, усмехнулся:

– Ты ведь именно это хотела сказать?

– Возможно… – Хихикнула я.

– Сегодня в девять буду ждать тебя у дома.

– И куда мы?

– А этого я тебе не скажу, это сюрприз, – он сильнее сжал руку, и, поцеловав меня в щеку, отправился в здание.

Ещё минут пять я стояла на одном месте, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение.

«Так, спокойно! Боже, как же долго я этого ждала!»

Поднявшись на своё рабочее место, я продолжила разбирать дела. Через полчаса к нам ворвался шторм в лице Николая Петровича. Его вид был испуганным. Мелкие капельки пота стекали со лба и медленно прочерчивали линию до скул, глаза бегали с одного сотрудника на другого, но в итоге остановились на мне.

– На улицах Петербурга был замечен Брюс Гормэн. Я надеюсь, никто не забыл, кто это.… Готовится крупное дело, а точнее, ограбление банка. Всем приготовиться, выезжаем по команде. Громов, Маккаллоу, едете со мной! – Я быстро обернулась на Алекса, который выглядел так, словно получил пощёчину. Поднявшись с места, без замедлений отправилась к шкафчикам, в которых лежали бронежилеты, оружия и дополнительная кобура. Надевая снаряжения, я почувствовала на себе пронзающий взгляд.

– Эй!

Это он – моё обезболивающее.

– Да!? – Было сложно говорить, вообще подавать какие-либо признаки существования: внутри царил хаос, органы пытались выбраться из тела, они словно сворачивались в тугой жгут. В животе будто была колючая проволока, руки тряслись, а ноги подкашивались, из груди вырвался тяжёлый вздох и, выдавив улыбку, я посмотрела на Александра.

– Всё хорошо?

– Алекс! Он убил моих родителей! Как думаешь?

– Не делай так!

– Как?

– Не отталкивай…