— Допустим, все сходится, но из чего делать дымовую трубу.
— Бля, граждане интеллигенты, мы меня дрочите? Сходить к этому, как его — Аверьянову, и поставьте вопрос ребром — или он выделяет материалы на стройку цементного завода, или до второго пришествия строит на бутовых фундаментах, а все проемы выводит арочной кладкой.
Мне почему–то кажется, что материалы найдутся.
Чувствую, этот разговор длился бы еще долго, но с улицы донеслось рычание моторов, а минуту спустя во дворе загомонили мужские голоса. Интересуясь у Ким, не желает ли она «большой и чистой любви», а если приданым будет замечательный во всех отношениях БТР, то они готовы женихаться всем личным составом Русской Армии.
Товарищи военные пожаловали на предмет выкупа моего шушпанцера.
Я хоть и прикипел к нему душой, но именно с целью последующей перепродажи он и строился. Так что велком, товарищи военные.
Будем торговаться.
От темы «большой и чистой любви» гомон перетек в плоскость, убери псину, а то мы ее пристрелим.
Пристрелить, конечно, не пристрелят. Она на посту дом охраняет. Насколько я понял, за подобное тут можно лет на пять получить в руки тачку для транспортировки цемента.
Однако пора мне выйти на сцену.
Оказывается, автобат Русской Армии уже дважды подкатывал к Ким, на предмет покупки шуша. Но она уперлась, — Машина мужа, он приедет, с ним и решайте.
Стало быть, военным известно, что муж объявился.
Торговались на удивление недолго. Дотошно осмотрели всю машину, задумчиво поскребли пулевые отметины на броне, проверили работу всех узлов, даже лебедки которой я так и не воспользовался, пуганули окрестности ревуном, тут же отнеся ревун к оружию массового поражения. Сделали пробную поездку.
Без лишних восторгов, но строго по делу вынесли вердикт — Аппарат весьма годный, и в конвойную группу впишется, как родной. А он именно таким и задумывался.
После чего предложили пятьдесят тысяч Экю за шуш и еще пятерку тысяч сверху за радиостанцию, пару запасных колес, запчасти, прочий сопутствующий инвентарь и просто за то, что я классный парень.
Дабы такой «классный парень» не остался без средства передвижения, вояки помогли выгрузить из МАЗа Алискину «Ниву». Один бы я полдня вокруг нее плясал, а толпой раз–два — притащили толстенные широкие доски, три четыре — забили под них импровизированные подпорки, пять–шесть — скатили по ним машину на землю.
Все — я снова моторизован.
Смахнув скупую слезу и помахав на прощание ручкой новой бронеединице Русской Армии, наконец–то задал Ким мучавший меня вопрос, — Где Степаныч?
Я, грешным делом, подумал, что он по своей привычке обитает не в доме, а в машине.
Однако пожилого водителя в машине не обнаружилось.
— Он в больнице. Сам понимаешь возраст. А он перенапрягся в последние два дня перед городом.
— Сердце?
— Желудок и нервы. Врач сказал две недели покоя и диетического питания.
Остаток дня, кайфовал в кругу семьи, сортируя нажитое непосильным трудом.
Тяжеленные шаровые краны, электродвигатели, ящики с напильниками, коробку с очками, лишние АКобразные, это на продажу.
Затрафееный у негритянской банды копировальный аппарат с расходниками, не торгуясь, выкупил хозяин дома. Выкупил не себе, а на местное инженерное бюро, заведующее проектно–изыскательскими работами на территории Демидовска.
Учитывая, что Иван Александрович наиболее вероятный кандидат в коллеги и начальники для Ким, ломить цену я не стал. Однако тысяча Экю, это тысяча Экю.
Ближе к вечеру, когда спал зной и на оборудованной спортивной площадке раздались звонкие удары по волейбольному мячу, Ким предложила съездить в кино.
Местные развлечения незатейливы.
Население поселка скучковалось по интересам: волейбол, забытые Там, но в виду простоты и доступности открывшие второе дыхание Здесь городки. Всякие настольные игры — шашки, шахматы, нарды, преферанс. И витающий над этим запах кофе и немножко табака. Весь народ на расслабоне и позитиве.
Как ни странно, на общественных вечерних посиделках не бухают. Не то чтобы это запрещено, не принято. Как и не принято приходить с оружием.
Хочешь бухнуть, нет проблем — кабачок на противоположной стороне посёлка. Правда и туда с оружием не комильфо.
А для поддержания статус кво общественного порядка в поселок изредка наведываются «космонавты» — лупоглазая «буханка» армейского патруля с надписью «Луноход–1» на борту. Справедливости ради, стоит заметить, что военных в патруле всего двое, еще двое местные дружинники.
Читать дальше