Константин Воронин: Выживальщик (СИ)

- Народ разный. Инопланетяне только самых отпетых мерзавцев отдельно поселили. В тяжёлые времена, а сейчас их лёгкими не назовёшь, сильные становятся сильнее. А слабые - слабее. Кто-то может и не выдержать искушения. Зачем вам лишние проблемы?

- Внучки мои до сих пор тот каравай вспоминают, что ты мне подарил. Говорят, что никогда такого вкусного хлеба не ели.

- Пирог те же самые руки пекли. Да ещё и сладкий, в придачу.

Всё это мы говорили по дороге со двора до катера. Василич уже стоял на палубе. Рукопожатия, слова благодарности, обещание сообщить по рации, когда доберутся до места. И вот катер, взбурлив винтом воду, дал задний ход, выдираясь из песчаного бара. Развернулся кормой к берегу, натянулись два толстых буксирных каната и плот с вездеходом пополз в воду. Вода полностью покрыла плот, Петру пришлось залезть на крышу кабины вездехода. Но вода скрыла гусеницы даже не на треть, а едва до кромок нижних траков. Катер тронулся в путь. С него нам махали руками на прощание. Ирина Тимофеевна, я, Даша и Маша махали в ответ.

- Поз-ва-ла кош-ка мыш-ку.- Дальше уже скороговоркой:- дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку, Жучка за внучку, кошка за Жучку, мышка за кошку. Тянут-потянут, вытянуть не могут. А, нет, тут как-то по-другому. Тянут-потянут, вы-тя-ну-ли реп-ку. Ура! Вытянули репку! Вот и сказочке конец, а кто слушал - молодец.

- Умница, Машенька,- похвалил я дочку, сидевшую с книжкой за столом во дворе. Ревнивица Даша - тут, как тут:

- Завтра суббота, Леонидовы в баню придут. Вот она и будет перед Лёшиком выделываться. Я читать умею, а Дашка неграмотная совсем.

- А, что, неправда?

- Да мне скучно так тянуть: тык-мык-пык. Я хочу сразу быстро научиться читать, как мама.

- Так не получится.

- У меня получится. Все же говорят, что я шустрая.

- Это они про другое говорят. В смысле, что ты озорница и хулиганка.

- Подумаешь, всего один разочек...

Мы сидели у стола, только что пообедав. Всем нашим населением сидели.

В избу влетели Лёшик и Маша, и с рёвом бросились к Наташе:

- Спаси, нас Дашка бьёт.

В горницу ворвалась разъярённая Даша:

- А, вот вы где, изменщик и коварная обольстительница? Под юбку спрятаться решили?!

Я поймал её за руку:

- Стоп, Дарья Владимировна! Что происходит? Ты где слов-то таких нахваталась?

Даша тоже залилась слезами:

- Он Маху поцеловал, а меня нет.

Казалось, что от хохота стёкла в окне вылетят.

- Давайте миритесь сейчас же. А то не посмотрю, кто прав, кто виноват - всех накажу,- грозно приказал я.

Даша шмыгнула носиком:

- И маму накажешь? И Вовчика с Надюшей?

У меня от смеха живот заболел.

- Маму в первую очередь накажу. За то, что таких дочек мне вырастила.

- Не наказывай маму,- про слёзы уже забыли,- лучше мы в угол встанем.

Оставив женщин успокаивать детей, вышли во двор на перекур. Лёша Леонидов покрутил головой:

- Он же её старше почти вдвое. И сильнее.

- В этом возрасте не сила главное, а бесстрашие. Кто боится, того и бьют.

- Вообще-то, да, если наше детство вспомнить, то так оно и было. Придётся мне Лёшика ещё повоспитывать усиленно.

- О, это процесс бесконечный!

- Ты почему без косынки?

- Так, Маша тоже... - тряхнула светлыми кудряшками.

- Маша в тенёчке сидит, под навесом, а ты по солнцепёку бегаешь с Волчком наперегонки. Одень косынку. А то в избу загоню.

- Я и сама в избу собираюсь. Только не в нашу, а к бабушке Ире в гости. Можно?

- Если косынку оденешь, то можно.

Встал в дверях забора и провожал взглядом маленькую фигурку, пока навстречу Даше и Волчку не выскочил Пират. На крыльце показалась Ирина и я, успокоенный, пошёл к столу, на котором пищала рация, мигая лампочкой вызова.

- Кольцов на связи.

На острове работали три рации, на материке - четыре. Приходилось как-то обозначать себя. Совсем недавно подслушал разговор Сергеева с Огарковым.

'- Сергей Сергеевич, выдели пару вагонеток в долг с отдачей. За аренду расплачусь самогонкой.

- За фигом мне твоё банановое пойло. Зерном.

- Побойся Бога, Сергеич. Я тебе и так за вездеход с плугом с этого урожая три мешка должен. Хлебушка-то все хотят. Бери самогонкой. Намашутся твои мужики кайлом да лопатой, ты им вечером и нальёшь по стопочке.

- Это мне народ спаивать?

- Им эта стопка, как слону - дробина. Они же у тебя пашут от зари до зари. Давай самогонкой,а? Не притесняй малые северные народы.

- Северный, у тебя хоть раз холоднее плюс двадцати пяти было?

- Да, как-то после дождя ночью аж двадцать один градус был.