Иар Эльтеррус - Мастер дальних дорог

Невзирая на то, что он учился в физико-математической гимназии с преподаванием на трех языках, лучшей, наверное, и самой дорогой частной школе Санкт-Петербурга, интересы остальных учеников были, по его мнению, на изумление убогими – развлечения, вечеринки, компьютерные игры, девчонки, популярные фильмы и прочая чушь в том же духе. Артем не раз пытался понять зачем они учатся здесь, раз совершенно не интересуются учебой, но так и не понял. Престиж? И только? Неужели никто не думает о будущем, о том, чем будет заниматься после школы? Странно, но так и было, большинство гимназистов горазды были только разбрасываться родительскими деньгами, а о том, чтобы хоть что-то полезное делать самим, никто из них и не задумывался. Осознав это, Артем почти прекратил общение с одноклассниками – ему просто не о чем было с ними говорить, ведь даже книг ни один не читал и не хотел читать. А на него из-за постоянного чтения смотрели как на идиота. И ведь нельзя сказать, что Артем совсем не интересовался компьютерными играми – интересовался, да еще как, часто играл в космические стратегии. Зато бегалки и стрелялки были ему откровенно скучны.

Знание трех языков давало юноше возможность читать все, что захочется, не обращая внимание на то, переведено это или нет. Однажды он попытался прочесть именно перевод, а не оригинал «Дюны» Френка Херберта, и долго плевался после этого – переводчик не сумел уловить дух книги. В итоге получилось нечто… Артем даже не знал, как это можно назвать, не используя матерных слов. А уж когда в руки случайно попались братья Стругацкие на французском, он хохотал так, что едва живот не надорвал.

Самой страстной мечтой Артема с раннего детства было желание полететь в космос, своими глазами увидеть другие миры, но космонавтика на Земле находилась в загоне, и это было почти нереально. О чем речь, на производство новых помад и духов тратилось в сотни раз больше средств, чем на исследования космоса! О потраченном на оружие и бессмысленную грызню между собой даже говорить не хотелось. Возникало ощущение, что люди на Земле поголовно сошли с ума и тратят все силы души на совершенно бессмысленные вещи – богатство и власть. Наверное, именно поэтому Артем решил стать инженером-конструктором и собирался поступать в Бауманку. Надеялся хоть так немного приблизиться к исполнению своей мечты. Во Франции он учиться не хотел, успел понять, что французский уровень образования крайне убог, особенно в том, что касалось физики и математики. Можно было, конечно, поступить в Оксфорд или Гарвард, средства семьи это вполне позволяли, но жить среди англосаксов не хотелось – их абсолютная уверенность в том, что их мнение – истина в последней инстанции, раздражала.

– Эй, Француз! – неожиданно отвлек Артема от размышлений чей-то радостный возглас.

Он с досадой обернулся. Ну вот, только этого идиота не хватало! Позади энергично размахивал руками Сашка Боровиков, одноклассник. Парнишка, в общем-то, и неплохой, но уж больно ограниченный. Говорить с ним не малейшего желания не было, но ссориться тоже не хотелось. Вздохнув, Артем направился к нему. Бор, как тот просил называть себя, за лето накачался еще больше и стал просто огромным – он увлекался культуризмом и часами качался в спортзале. Это если он такой в семнадцать лет, то каким станет после двадцати? Сам Артем спортом занимался только по необходимости, считая, что тело нужно держать в тонусе, и налегал на легкую атлетику, большей частью занимаясь бегом и немного боксом.

– Привет, Француз! – со всей дури хлопнул Артема по плечу Бор, отчего тот поморщился. – Ты где летом пропадал?

– К отцу ездил, в Париж, – неохотно ответил парень. – Потом с ним в Штаты скатались, на побережье Калифорнии.

– Ах да, ты ж у нас Француз!

Артем скривился – его этой дурацкой кличкой успели достать до самых печенок. Причем она появилась даже не из-за того, что отец у него действительно был французом, а из-за фамилии – Дарнье. Когда-то, по утверждению родителей, она писалась Д'Арнье, но документальных подтверждений дворянского происхождения не сохранилось, поэтому Артем в него не слишком-то верил. Но раз отцу так хочется, то пусть себе тешится глупыми иллюзиями. Самому Артему на это было плевать с высокой колокольни, он считал феодализм давно отжившей свое социальной формацией. Как и капитализм, впрочем. Люди же не звери, чтобы думать только о себе и своих интересах! Наверное еще потому его так тошнило от окружающего мира, где все интересовались только деньгами и способами их добычи. А он стремился в небо. В космос. И плевать хотел на эти самые деньги. Они нужны разве что как средство достижения цели, не более.

Читать дальше