Дмитрий Виконтов: Место боя

— Ли Твист? — Джонсон был практически уверен в ответе.

— Ли Твист. Этот юноша произвел на меня впечатление. Конечно, он молод, но, с другой стороны, успел сделать немало.

— Что ж, против этого я ничего не могу возразить, даже если бы и хотел. Как я понимаю, это стоит тоже держать в тайне?

— Да, подполковник, до двадцать второго числа — да.

— В таком случае разрешите идти, командор?

— Разрешаю. И распорядитесь, чтобы меня не беспокоили, Блэйк.

— Будет сделано, командор.

Боевая база «Гетман Хмельницкий». 2385.22.1, 14:21, центральный ангар.

С самого утра боевая база жила в предвкушении радостных событий. Сегодня командор Фарбах должен был вручить награды за захват системы, а после этого все намеривались устроить большой банкет по поводу награждения и предстоящего завтра праздника.

Заместитель командора и его команда постаралась на славу: ангар полностью освободили от космолетов, кроме могучей «Молнии», стоящей за спиной командора с таким расчетом, чтобы герб Конфедерации был точно над его головой. Выдраенные до зеркального блеска стены и потолок сверкали, словно усеянные сотнями маленьких бриллиантов; от входа в ангар и до его середины протянулась алая шелковая дорожка. По обе ее стороны собрались ровными рядами пилоты, солдаты наземных отрядов, технический персонал и экипаж базы, то и дело, разражаясь оглушительными аплодисментами, стоило кому-то получить очередную награду.

Прихрамывая, Джеймс шел по дорожке, стараясь не налегать на левую ногу: рана от клинка Фашара почти зажила, но все еще болела. Отутюженный воротник парадной формы приятно щекотал шею, на груди мелодично звенели медали. Сделав последние шаги, он остановился перед командором, отдавая честь. В ангаре мгновенно стихли все разговоры и воцарила полная тишина.

— Майор Ли Твист, — ответив на приветствие, начал Фарбах. Как и все он был в полной парадной форме: белоснежный китель с россыпью нашивок и несколькими рядами черных лент, темно-синие штаны с вертикальными вишневыми полосами по бокам. — Прежде чем официально вручить вам награды, я хочу от имени всей боевой базы «Гетман Хмельницкий» выразить вам благодарность за мужественные действия во время последней операции.

— Благодарю вас, сэр!

— Военный Совет высоко оценил ваши достижения на службе Конфедерации, майор, — продолжил Фарбах, опустив глаза к папке с приказами. — И постановил: «за доблесть и прекрасно проведенную операцию в системе Куросао, сектора Фито-12 наградить майора Ли Твиста Золотой Звездой Конфедерации и Орденом за мужество».

Джонсон, до этого стоящий позади Фарбаха шагнул вперед, держа в руках мягкую подушечку с уже знакомой звездой и орденом в виде золотого кругляша с выгравированными на нем словами: «Мы сильны вашим мужеством!». Невзирая на гипс, он быстро прикрепил звезду и орден к груди затаившего дыхание юноши, отступил и вскинул руку к козырьку. То же самое сделали Фарбах и Джеймс.

— Это еще не все, майор, — перекрывая приветственные крики, произнес Фарбах. — От председателя Военного Совета адмирала Олега Денисова мы получили специальное послание.

В ангаре повисла напряженная тишина. Джеймс, уже считавший, что все закончилось, вытянулся по струнке. О какой награде толковал командор он и представить не мог, но, мельком взглянув на его заместителя, уловил слегка завистливую улыбку. Фарбах откашлялся и начал громко зачитывать текст:

— «Майор Ли Твист за время своей службы на боевой базе Конфедерации „Гетман Хмельницкий“ проявил незаурядные способности и самообладание в жестокой войне между Конфедерацией и Империей Килрач; своими поступками доказал, что является достойным сыном Человечества и отважным воином. Он внес огромный вклад в борьбу за освобождение сектора Дакота; без колебаний рисковал своей жизнью для спасения других. И поэтому от имени всего Военного Совета я приношу официальную благодарность майору Ли Твисту и поздравляю его вместе с всеми Вооруженными Силами Конфедерации с окончательным освобождением сектора Дакота от войск Империи Килрач! Слава вам, отважные воины! Слава!!!»

Последние слова Фарбаха потонули в реве толпы.

Вокруг творилось мало не вавилонское столпотворение. Оглушительные «ура!», боевые вопли, аплодисменты сливались в один сплошной гул; покрасневший же Джеймс стоял перед командором навытяжку, и смаковал этот миг, как отличное старое вино.

— Пусть ваша дальнейшая служба будет такой же успешной, майор Ли Твист, — слова командора почти затерялись в громовом шуме, но все равно юноша расслышал его. По странной прихоти судьбы Джеймс оказался последним в затянувшейся церемонии, и Фарбах шагнул назад, взмахнул рукой и проревел во всю мощь своего голоса: