Алексей Войтешик - Дай мне руку, брат

Стив ковырнул вилкой из тарелки клок капусты и, впихивая ее себе в широко разинутый рот, спьяну, почти все рассыпал по столу:

– Дьявол, – выругался МакМанамман, осторожно набирая навою порцию и уж эту вталкивая осторожно, будто пирог в духовой шкаф. – Билли…

– М, – отозвался Уилкс, державший тяжелую от хмеля голову руками, опираясь локтями на край стола.

– Ты понимаешь, зачем капусту, …как это они говорят, …квасить?

– М-м, – отрицательно промычал Билл.

– Вот мы, – смачно чавкая и набирая следующую порцию кислой капусты, возвестил новую тему для разговора Мак, – гонимся за свежим, а тут вот, …кислая, квашеная, с укропными семенами. А ведь я после первого раза блевал, как котенок. Парни, верите, я вначале блевал и от «Сайгона», и от капусты? А…, – так и не дождавшись от кого бы то ни было ответа, коротко выдохнул Стиви, – раньше…

Раньше, я был романтик Большой Войны, а сейчас, джентльмены, я не тот Мак, и новому Стиву, даже мыльные мясные консервы «Дядюшки Сэма» под эту кислятину идут, как самое свежее воскресное барбекю. Билл, а может быть я под действием радиации и этой капусты с «Сайгоном» уже сам становлюсь белорусом? Хы, – улыбнулся Стиви, понимая, что слегка загнул. – Джентльмены, – обратился он сразу ко всем присутствующим, развалившимся в разных позах на многочисленных железных кроватях, на которых под ватными, грязными матрацами были натянуты пружины, – что, вы говорите, тут было раньше, школа?

– Нет, Стиви, – отозвались из темноты, – тут было …ну, это… Когда дети еще до школы.

МакМанамман попытался рассмотреть говорившего, щурился, но вместо ожидаемого прозрения в его глазах наоборот все стало двоиться. Стив скорчил страшную рожу и с трудом встал:

– А пошли посмотрим? – весело предложил он.

– К черту Мак, – ответили из угла. – Даже из уважения к твоему тезке и однофамильцу, игравшему некогда за «Манчестер Юнайтед», лично я не пойду. Боюсь ноги переломать на лестнице. Иди, если хочешь, один…

– Нет, Эдд, – не дал ему договорить, рыжий великан Робер, сидящий напротив, и листающий какую-то старую толстую книгу, – днем посмотрим. Сейчас не надо. Столько комнат, да и караул сделает предупреждение за то, что бродим тут по зданию, как призраки.

– А что ему и Биллу за проблема – много комнат? – хмыкнули из угла. – Это же «химики»! Это отчаянные ребята, они ничего не боятся.

На эту реплику поднял голову даже уже начинающий засыпать Билл.

– А ведь и правда, – разродился, как видно, давно уже мучающим его вопросом Рыжий, – Билли, вам что, не страшно там, или терять нечего?

Уилкс округлил глаза, а МакМанамман окинул всех взглядом полным непонимания:

– Парни, как вас понимать? Если вы про то, что награды нам достались за «просто так», я хочу заметить, что мы с Биллом мотаемся по здешним лесам с декабря месяца…

– О том и речь, – прохрипел тихим басом темнокожий здоровяк Сэдли, подходя к столу и прикладываясь к пузатой стеклянной банке с водой. Его острый кадык мощно задвигался, отмеряя большие порции желанной влаги. – Мы давно хотели спросить, – продолжил он, возвращая на место банку, – как вам это удается? Ни я, ни Эд, ни Робер, никто! и носа не сунет в лес хоть с самим Рембо, а вы катаетесь вдвоем и все вам нипочем.

Стив непонимающе потянул уголки губ вниз и в противовес этому поползли вверх его брови, но смолчал. Билл же бросил сонный взгляд на боевого друга и понял, что тот так ничего и не ответит.

– Ни меня, ни Стиви, – начал он, – не меняют и не сменят здесь еще долго. И не потому, что сам господь водит нас за руки по этим кривым дорогам и вонючим болотам. Первые же замеры радиации в наших секторах дали понять начальству – в такой запредельный фон больше никто не полезет, вот они и подумали: «А пусть тогда эти двое вообще все замеряют к югу от Жицковишь (имеются ввиду Житковичи), а после отправим их домой, в госпиталь, сдыхать, к чертям собачьим, разлагаясь и разваливаясь на части, словно старый «Додж» на заднем дворе у Энтони Фокса.

Господа, говорю вам, как друзьям, в десяти милях отсюда стоит такой фон, что невольно задумаешься о…, – Билл вжал свое лицо в ладони и стал с усилием растирать его. – Чего там бояться? Какие партизаны туда полезут прятаться или жить? Они же не идиоты! Им никто не прикажет лезть в эти чертовы сектора. Вы говорите – мы не боимся?

Лично я боюсь. Бесценный божий дар, джентльмены – жизнь и все свое здоровье по чьей-то злой воле я оставлю здесь. Там, влесу есть много времени для размышлений и вот я подума: ведь такого просто не может быть! Не мог я родиться только для того, чтобы напитаться этой чертовой радиацией и сдохнуть в страшных муках. Я, конечно, далеко не ангел, но и не нагрешил еще в этой жизни настолько, чтобы в скором времени терпеть перед смертью такое.