Михаил Журавлёв - 13 Всадник апокалипсиса

Слышу голос: «…красивая, пламенная, бла, бла, бла бла бла… Братишка, может, ты уже оставишь свои игры в любовь?»

И в момент на диванчике перед телевизором появляется старший брат, всадник по имени Смерть. В длинном черном пальто, которое почти свисало до пола. В черном костюме, в черной рубашке и с красным галстуком. Волосы золотистые и голубые глаза. Белоснежные зубы, которые сверкают, когда он улыбается мне. Он махнул рукой, чтобы я подошел к нему, и я не задумываясь присел рядом, и он в момент меня обнял.

– Знаешь, если бы я тебя не знал, то сказал бы, что ты свихнулся. На первом своем задании начал показывать зубки: не буду, не заставите. Братик, так не надо делать. Бог хоть и милостивый, но Он очень не любит архангелов, которые ищут своего. Вспомни Люцифера, хочешь повторить судьбу нашего первого брата? Ты тогда не родился еще, а я был в рядах сражался против наших сородичей. Которые убивали своих братьев, какие не пошли за Люксом. Они отрезали крылья ангелам, разрезали рты, делая улыбку тем несмеянам, какие не смеялись над их дурацкими шутками.

– Ты это о чем, брат? – спросил я у всадника Смерти.

– Я о том, что вначале в их сердцах поселилось сомненье, потом ложь вырастила грех, а этот зверек сделал из них зверей, которые убивали своих братьев и сестер, насиловали и издевались над детьми и целыми семьями, которые уютно спали, как и твоя Леона. Они, придя тихо, как воры, крались к постелям, забрав оружие, вначале связывали главу, который мог сопротивляться, потом будили жену и над ней издевались прямо на его глазах. Но это не все, у тех, у кого были дети, они брали…

– Хватит, Смерть, не хочу это слушать. Я тут причем? У меня другой вопрос: где был Бог в этот момент, Всемогущий и Всезнающий?

Он вскочил с диванчика, сделал поворот и нагнулся ко мне, смотря в мои глаза.

– Вот к чему я вел. Что бы ты задал этот вопрос, где же был Бог, где Он постоянно пропадает, когда происходят войны, катаклизмы, когда отец насилует свою дочь. Где же этот Бог, справедливый и сильный, а главное – все видящий. Он что, этим наслаждается? – ехидно кривляясь, Смерть задавал риторические вопросы.

– Вот и мне это интересно, я столько раз задавал этот вопрос, но мне никто не отвечает на него.

– Вот посуди сам, он дал нам свободу воли, делай всё. Абсолютно всё. И когда мы начинаем это делать, он берет и бьет по рукам, говорит: нельзя так делать. Где свобода выбора? Если он закроет нас в клетку и отправит на необитаемый остров, чтобы мы не насиловали своих детей, не воровали, не курили – где же эта свобода? Ты же первый будешь кричать: «Я же свободный, Ты же сказал, что я могу выбирать. Меня обманули, забрали мою возможность выбирать, сделав меня рабом Твоих, Бог, желаний».

– Я про это не задумывался, может, я не думал об этом, потому что не имел возможность выбора? Ведь на небесах что бы я ни сделал, было бы все правильно. А тут я понял, что имею возможность выбора.

– Главное, не ошибись, ведь ты не знаешь конец каждого пути, который выбрал, и не знаешь последствие каждого выбора. Тем мы и отличаемся от Бога – он знает каждый финал, любого выбора, который мы могли или можем выбрать. Я тоже думал, что нет у нас выбора – это иллюзия свободы, потому что Бог знает всё и что мы выберем. Но нет, он знает финал каждого пути, по которому мы пойдем или можем пойти.

– Если бы он все знал, ему бы не было интересно. А так мы каждый раз его удивляем.

– Ага, особенно ты с этой девчонкой. Ты, по ходу, забыл свою клятву, которую давал, когда стал всадником Апокалипсиса.

– Но где же тогда справедливость, когда она так жестока? – спросил я у Смерти.

– Тринадцатый, справедливость не равняется жестокости или злу. Ведь каждый хочет справедливый суд над теми, кто их обидел, но хотят милости в суде, когда они обидчики. Где справедливость у людей? Вот затем нас Бог и создал. Всадников Апокалипсиса, которые нелицеприятны и не влюбляются в тех, кого должны убить! Брат, объясни, чего ты хочешь добиться?