Денис Арзамасов - Легион. Аванпост

Задержанные молодые люди находились, как и положено в камере предварительного заключения. Вели они себя шумно, нагло и вызывающе. Смеялись, громко разговаривали и травили сальные шутки про ментов, словно были не в управлении полиции, а на курорте. Словом чувствовали вседозволенность в лице папашки Морозова.

Одинцов отлично знал эту категорию людей, приходилось сталкиваться. Полные ничтожества и отморозки. Сами по себе они ничего собой не представляли, но пользуясь связями и деньгами родителей, считали себя хозяевами жизни и пупом земли. А на деле – прыщ на заднице и плесень на теле общества. И вот за это говно будут умирать нормальные парни и настоящие мужики. Обидно.

– Эти? – уточнил разведчик, разглядывая через решётку камеры развесёлую молодёжь.

– Они, – подтвердил сержант.

Молодые люди заметили Одинцова и чуть притихли, стушевавшись под его тяжёлым взглядом. Все кроме одного.

– Начальник выпускай скорей пока отец не приехал, – от компании отделился высокий светловолосый парень и, подойдя к решетке, обдал подполковника свежим винным перегаром. – Что смотришь, глухой или не узнал меня?

По всей видимости, это и был Илья Морозов. Разбаловал, конечно, Кудряшов здешних мажоров. Видно же, что не первый раз здесь гостит. Ничего это дело поправимо.

– Говоришь, ограбили продовольственный магазин? – напрочь игнорируя наглеца, обратился к сержанту Одинцов.

– Так точно, – пожал плечами полицейский. Зачем по второму кругу спрашивать одно и то же?

Андрей Викторович лишь вздохнул. Дисциплина была, конечно, не армейская, но лучше чем вообще ни какой.

– Значит мародёры, – сделал вывод подполковник. – А что полагается делать с мародёрами в военное время?

– Что? – сержант правильно воспользовался паузой начальства и вставил свой наивный вопрос.

– Расстрелять! – жёстко приказал Одинцов и пошёл обратно. – Я спать. О выполнении доложишь утром.

– Как расстрелять? – остановил разведчика растерянный возглас сержанта.

Пришлось вернуться.

– На твоё усмотрение, – ободряюще похлопал дежурного по плечу Андрей Викторович. – Хочешь всех разом, хочешь поодиночке. Только не здесь. Во двор выведи.

Молодой полицейский побледнел лицом и нервно сглотнул. Задержанная молодежь, прекрасно слышавшая этот разговор, разом притихла, и лишь один мажор продолжил свою наглую браваду:

– Попугать решил начальник? Посмотрим, как ты у меня прощение начнёшь просить, когда сюда мой отец приедет и всех вас раком поставит.

– Илья не надо, – жалобно пискнула одна из девушек. Знать не всё ещё потерянно раз хоть кто-то из их компании смог сохранить остатки благоразумия.

– Заткнись дура, – всё больше распыляясь, прокричал Морозов, брызжа слюной.

– Илья давай полегче. Лады? – как-то неуверенно заступился за честь девушки сидящий с краю лавочки парень.

– Рот закрой и не указывай, что мне делать, – грубо обрезал приятеля мажор.

Одинцов, наблюдавший за перепалкой, сокрушительно покачал головой. Похоже, этот Илья даже своих друзей себе за ровню не считает. Значит…

– Этого первого в расход.

Сержант затоптался на месте не понимая, шутит новый начальник или всерьёз решил расстрелять молодых людей.

– Андрей Викторович, что здесь происходит?

Разведчик обернулся. Увлёкшись представлением в исполнении Ильи Морозова, он не заметил, как подошёл Кудряшов. За широкой спиной полковника маячила высокая, крепко сбитая фигура мужчины лет пятидесяти. Внешнее сходство незнакомца с мажором даже без теста ДНК с точностью в девяносто девять процентов позволяло утверждать, что это Морозов старший. Внешне неприятный тип. Чем-то он напоминал пресловутых братков из девяностых, только постаревший, слегка остепенившийся, но от этого не менее опасный.

– Задержали мародёров, – Одинцов кивнул на группу молодых людей. – Ограбили продовольственный магазин. Сейчас будем приводить приговор в исполнение.

– Какой приговор? – не понял Геннадий Васильевич. Он пока ещё жил порядками прошлой жизни не успев перестроиться под новые реалии.

– Смертный, – спокойно, словно прикурить попросил, произнёс разведчик.

– Ты что несёшь говнюк?! Совсем охренел? – хриплым прокуренным баритоном прорычал незнакомый мужчина и, отодвинув в сторону начальника полиции, вплотную подошёл к фээсбэшнику.

– Отец, этот козёл нас расстрелять хочет, – заметив родителя, взвизгнул Илья.

Похоже, папаша Морозов мужиком был крайне резким и привык все дела решать с помощью грубой силы. Схватив Андрея Викторовича за грудки, и бешено вращая налитыми кровью глазами, он всей своей немалой тушей навис над Одинцовым.