Мария Галина - Время побежденных

— Дурацкое дело нехитрое, — холодно сказал Хенрик. — Слышишь, дай поносить твою пушку. Целее будет.

— Не думаю… Я-то в отличие от вас не забываю свое оружие где попало, — возразил док, — так что не тебе на мой счет прохаживаться. А впрочем, ладно, — он отстегнул кобуру и протянул ее Хенрику.

— Эй, — вмешался я, — а почему не мне?

— Разломайте его пополам, крутые парни, коль он вам так нужен.

— Просто, если что-нибудь случится, я среагирую раньше, чем он, — сказал Хенрик, застегивая кобуру.

— Боюсь, что это, — ехидно заметил док, — единственное ваше достоинство.

— Ладно, — сказал я, — пошли. Завали камнями костер, Карс, нам не нужно, чтобы кто-нибудь набрел на наш след.

— А то, ты думаешь, — возразил Хенрик, — эти, из города, не знают, где мы сейчас находимся?

— С чего бы им знать?

— Они же…

Неожиданно на горизонте опять что-то ухнуло, и к небу поднялся черный столб дыма.

— Здорово же наши за них взялись, — пробормотал Хенрик.

— Бесполезно… — отозвался я, — просто истощат последние ресурсы, вот и все. Как ты думаешь, Карс, кадары примкнут к этой операции?

— У нас же нет боевого флота, Олаф, — печально ответил Карс, — только транспортники…

— А врали-то, врали!

— Полюбуетесь теперь со своей базы на гибель человечества! — сказал сквозь зубы Хенрик. — Дождались своего!

— Что ты из нас прямо каких-то космических стервятников делаешь? Сами стали в лужу, а теперь обвиняете нас, да?

— А какого черта вы предлагали нам свою помощь, если вы такие лопухи?

— Мы думали — а вдруг справимся!

— Опять вы сцепились! Хенрик, ну что ты от него хочешь, скажи на милость! Он же старается!

— Да ничего я от него не хочу…

Неожиданно нам преградило путь узкое ущелье — когда-то по нему протекала бурная река, и даже теперь на дне журчал небольшой ручеек. Обрыв был почти отвесный, да и на том, противоположном берегу, скалы вздымались вертикальной стеной. Кое- где в трещинах топорщился колючий кустарник.

— Нам тут не перебраться, — сказал Хенрик, взглянув вниз, — будь у нас хотя бы веревка…

— Это — старая река, — вмешался док, — она текла тут еще до Катастрофы. Давай-ка посмотрим на твою карту, Хенрик, там она наверняка должна быть.

— Где я ее возьму? — огрызнулся тот.

— Ты хочешь сказать, и карта осталась со всеми нашими вещами? — удивился я.

— Доберемся до места, я вручу тебе приз за сообразительность, — мрачно сказал террорист.

— Жаль, — вздохнул док, — хотелось убедиться… по-моему, ниже по течению должен быть мост.

— Наверняка он давно рухнул, — возразил я.

— У нас нет другого выхода. Выше мы уж точно не пройдем.

Мы двинулись вдоль русла, которое несколько раз круто изгибалось. Пейзаж вокруг по-прежнему был неприглядным — скалы, выжженная земля, бурая пыль… Иногда попадались огромные, выше человеческого роста, кактусы, напоминающие каких-то уродливых гигантов, застывших с растопыренными руками. Солнце поднималось все выше — скоро оно повиснет в зените, как раскаленный шар. Тени почти исчезли. Начало немилосердно припекать — невыносимая жара и слепящий солнечный свет обрушились на меня, точно удар кулака. Кровь стучала в висках при каждом шаге.

— В лесу и то было лучше, — пробормотал Карс.

— Нужно поторопиться, — подхватил Хенрик. — Если мы не найдем укрытия, солнце нас добьет.

Спустя полчаса доктор сказал:

— Вот он. Или это мне уже мерещится?

Я прищурился. В дрожащем мареве просматривался мост, переброшенный через ущелье. Он был ржавый, листы железной обшивки раскачивались, дребезжа на ветру, но опорные конструкции были все еще целы.

— Перебраться можно, — пробормотал Хенрик, — если очень постараться.

На той стороне ущелья громоздились изрытые ветрами скальные глыбы. Некоторые из них, казалось, чудом балансировали на неустойчивой опоре и тем не менее ухитрялись сохранять равновесие веками.

— Не очень-то мне нравится эта переправа, Олаф, — заметил Карс, с сомнением оглядев нависшую над пропастью хрупкую конструкцию.

— Тоже мне, космический странник! Ничего, зато там, похоже, есть спуск к воде. Наполним флягу, попьем, умоемся… потом отыщем какую-нибудь уютную пещеру…

— Пещеры не бывают уютными.

— А вдруг эта — исключение.

Теперь мы подобрались к самому мосту. Он выглядел неутешительно — перекрытия провалились, изъеденные ржавчиной ребра, казалось, грозили рухнуть при каждом порыве ветра. Уцелевшие брусья настила угрожающе скрипели, а внизу, под мостом, скалились со дна ущелья острые камни, обнажившиеся, когда ушла вода.