Комбат Найтов - Альт-летчик

© Комбат Найтов, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Не спалось: духота летней ночи, жаркий пот, постоянный шум из окна от близкой автострады, встал, пошевелил «мышку» компьютера, 02.35. В этот момент резкое усиление ветра, шум листвы соседнего дуба заглушил все звуки, затем хлестанул ливень – и началась гроза. Окно, из-за жары, было открыто, в момент процесса закрытия в стоящий рядом монитор компьютера попадает молния. И темнота… Исчезли все звуки. Но соображать продолжаю, значит, не все потеряно.

…Неожиданно, спустя довольно много времени, услышал звук дождя, но глуховатый, значит, окошко я все-таки закрыл. Начинаю потихоньку приходить в себя, шандарахнуло меня здорово. Но темнота вокруг полнейшая, мне очень жарко, а вот руками не пошевелить, открыть глаза тоже не получается. Горло буквально сковало липкой слюной. Пробую пошевелить пальцами рук и ног, и мне это удается. Поднес правую руку к голове, а у меня жар! Только же, черт возьми, было все в порядке?! С помощью пальцев открыл глаза, неприятно слипшиеся. Лучше бы я этого не делал! Еще бы некоторое время радовался тому, что жив. На стене висела керосиновая (!!!) лампа, тускло освещавшая помещение, и не простое! Это – морг. Ни фига себе! На большом пальце правой ноги висит кусок клеенки с надписью: «Инж-кап. Гирс С. Д., холера, 25.06.11». Значит, и остальные, собранные здесь товарищи по несчастью болели этой гадостью. Лихо! Что тут скажешь? Но почему «керосинка»? Вот этого я еще не понял. Дергаю дверь, а она заперта. Стучу. Отбил все костяшки, развернулся задом и начал молотить пяткой, с интересом наблюдая усопших. Одна характерная деталь: на всех подштанники! Это точно не XXI век! И крестики на шее у всех, в том числе и у самого. С той стороны двери послышался шум, звяканье ключей, дверь распахнулась. «Свят, свят, свят!» – осенил себя со страшной скоростью мужичок-старичок в старинном зипуне. Рядом с ним то же самое проделывал очкарик в белом халате.

– Тьфу на вас! Спите, черти! Чего уставились? Живой я, живехонек! Не удосужились проверить, прежде чем сюда тащить! Душ, быстро! И одежду! Замерз! – Меня уже поколачивало озноба, но помирать я вроде как не собирался. Ага! Душевая с титаном! Давненько такой не видывал! Капитально вымывшись и согревшись, обнаружил зеркало и с удивлением посмотрел на отражение. Худощавый молодой человек, лет двадцати пяти, кто такой – не знаю. Его подсознание вроде бы спит, пробую достучаться, но пока ничегошеньки не понимаю, он «отвечает» мне на другом языке. Похоже, немецком, но не совсем. Зовут меня Степаном, Стефаном.

– Разрешите, господин капитан? – это тот самый очкарик, принес белье и больничный халат.

– Как я там оказался? – я кивнул в сторону морга.

– В покойницкой-то?! Привезли умерших с парохода из Баку. Всех отпели, не беспокойтесь, вас отпевали по лютеранскому обряду.

– Это особого значения уже не имеет. Давно?

– Ну, больше суток прошло.

– Лимоны или лимонная кислота есть?

– Лимонов нет, господин капитан, еще не сезон, а кислота имеется.

– Пить хочу, принеси холодной воды и лимонную кислоту.

– Слушаюсь! А может быть, пройдете в палату? Я вам отдельную приготовил. Надо же такому случиться! Яков Георгиевич с минуту на минуту будет, доктор наш.

– Документы мои у него?

– Точно так, ему все передали, а вещи ваши в кладовой.

Мы подошли к дверям, идя по почти неосвещенному коридору. Их открыли и помогли мне сесть на койку, потому что меня хорошенько мотнуло. Малейшие усилия были еще очень тяжелы для организма. Кислая вода не слишком приятна на вкус, но при условии, что я лежал в одной комнате с холерными больными и, вероятно, сам болел, требуется повышения кислотности. Вбито в подкорку из-за пары карантинов по этой болезни. Появившегося доктора больше интересовали мои намерения подать жалобу, чем все остальное. Документы мне вернули тотчас.

Итак, Карская крепостная воздухоплавательная рота направляет инженер-капитана Гирса в офицерскую воздухоплавательную школу в качестве слушателя. Что-то я не припоминаю у себя склонности к полетам на воздушных шарах. Доктор уговорил меня недельку полежать под его наблюдением, бесплатно, лишь бы шум не поднимал и не переходил в военный госпиталь Царицына, а оставался здесь в больнице путей сообщения. Мне требовалось подтянуть свой немецкий или научить капитана отвечать по-русски, ему требовалось оклематься после очень серьезной болезни и, видимо, клинической смерти.